Нити зла

Вудинг Крис

Он хотел уйти. И хотел, чтобы она пошла с ним. Он не хотел ее оставлять. Ночью, когда сознание прояснилось, он понял, что не хочет оставлять ее с Эзелем. Он им не доверял.

Последнее, что помнил Мос, это рассвет. Плотное, душное облако винных паров притупило чувства, он не мог сидеть дольше. Император громко и грубо объявил, что идет почивать, при этом он выразительно поглядел на Ларанию. Все павлины церемонно, как того требовал ритуал, пожелали ему доброй ночи. Ларания торопливо поцеловала мужа в губы и сказала, что скоро присоединится.

Но так и не пришла. И Мосу этой ночью снились необыкновенно яркие кошмары. Он помнил только один и не мог избавиться от вызванных им чувств.

Ему снилось такое… Невидимый, он вошел в комнату, где его жена царапала ногтями спину какого-то мужчины, который бился между ее ног. Она вздыхала и стонала, как если бы была с Мосом… А он стоял бессильный, не имея возможности вмешаться или взглянуть в лицо человеку, с которым Ларания наставляла ему рога. Слабый, жалкий. Когда Какр запугал его, словно ребенка, Мос чувствовал себя так же.

Он откинулся на постели и крепко стиснул зубы. Сначала главный ткач, теперь жена? Уж не сговорились ли, чтобы унизить его? Разум говорил: вероятно, Ларания все еще там, где он ее оставил, веселится, неутомимая в своей жажде жизни. За это он ее и любил. Но Мос никогда не узнает, что произошло в те часы после рассвета. Воспоминание о сне мучило его. Злой, он ждал возвращения жены.

Жители Ашики знали, что следует бояться наступления ночи.

Эстивальная неделя стала для них проклятием. Больше не праздновали. Это было крохотное, недавно появившееся в Разломе поселение, состоявшее в основном из ученых и их семей. Обычно их состояние позволяло нанимать в охрану солдат. В последние годы все больше и больше народу стекалось в Ксаранский Разлом, чтобы избежать гнетущей атмосферы и растущего напряжения в городах. Ткачи везде имели глаза и уши — но только не здесь. Основавшие Ашики ученые и мыслители больше боялись преследований за радикальные идеи, чем слухов о Разломе.

А слухи ходили всякие…

Удача осенила их прибытие в Разлом. Ведомые Занией, Шинту или обоими сразу, они нашли укромную долину на восточном берегу Рана. Сначала она показалась им дурным местом: полным-полно останков, как в склепе… Они испугались. Но прагматичные ученые не верили предрассудкам. Вскоре они догадались, что произошло и почему это место — идеальное для основания нового города. Здесь сошлись в бою две враждующие силы. Они боролись за территорию. И уничтожили друг друга. Выжившие рассеялись. На землю никто не претендовал, а потому ученые мужи заявили свои права на нее.

Удача благоволила им несказанно. Большинство новоприбывших в Разлом не выдерживали и недели, после чего какая-то коалиция, уже неплохо вооруженная и укрепившаяся, подчиняла их. Но великая битва опустошила землю на мили вокруг. И им удалось беспрепятственно и незаметно основать маленькое поселение. Ученые скрывались в своей живописной долине и возводили первые укрепления и дома.

И готовились отпраздновать первую Эстивальную неделю в Разломе. Они чувствовали себя первооткрывателями на новом рубеже и радовались, несмотря на все трудности.

На вторую ночь Эстивальной недели стали пропадать люди.

Веселье ослабило бдительность празднующих горожан. К утру недосчитались четверых. Сначала их отсутствие никого не обеспокоило. Решили, что они напились и завалились где-нибудь поспать. К вечеру родные и близкие заволновались, однако остальных исчезновение четырех человек не убедило прекратить пиршества.

По всей вероятности, они просто решили уединиться где-нибудь для любовных игр или отдохнуть от общества. Наверное.

Той ночью пропали шестеро. Кое-кто — прямо из своих постелей.

На этот раз городок заметил. Отправили поисковые группы прочесать окрестности. Двое из поисков не вернулись.

Теперь наступила четвертая ночь Эстивальной

недели. Никто не спал. Крадущие людей тихие духи и демоны запугали их до смерти. Они заперлись в домах или спрятались группками за заборами, дрожа от страха перед тем, что принесет рассвет. Они еще не знали, что демон сделал свою работу и ушел. Он получил все необходимые жертвы.

Сущность, известная Кайку как Азара, затаилась в пещере. Она до сих пор пребывала в теле Сарана Иктиса Марула. Однако Кайку не узнала бы его. Он раздулся и потяжелел. Свисающую складками кожу покрывала сетка воспаленно-красных сосудов. Строгий кураальский костюм лежал поодаль, а рядом с ним — другая одежда, украденная для нового тела. Некогда мускулистое тело сейчас стало гротескно-уродливым, мышцы нависали над складчатыми коленями. Белая пелена заволокла глаза. Под ней свободно плавали фрагменты темной радужки. Части его тела сами по себе распадались и перестраивались по новому, невероятно точному генетическому коду. Происходило чудо превращения. Саран изменял самое себя, перерождался внутри своей собственной кожи.

В сырой пещере царила кромешная тьма. В свете факела она предстала бы маленьким уютным гротом с мелким озерцом в центре и сталагмитами. На стенах мерцали бы прожилки зеленого и желтого камня. Но у него не было факела или костра: он не нуждался в тепле и свете. Эту пещеру Саран выбрал из-за ее неприступности. Он убедился, что поблизости нет поселений. Удушливо пахло зверем. Обитателя Саран убил и выволок из пещеры несколько дней назад. Характерный запах отпугнет других животных. Для большей уверенности он завалил вход камнями.

Он был очень уязвим в дни метаморфозы. Мышцы ослабли и провисли до такой степени, что он едва мог пошевелиться. Саран почти оглох и ослеп. Большую часть трансформации он проведет в спячке, в темноте, один на один со своими мыслями, которые будут течь медленно-медленно…

Где-то на дне его сознания все еще кружился водоворот горьких размышлений.

Азара приняла форму Сарана Иктиса Марула с самыми благими намерениями. Этот облик сделал возможным выполнение миссии в Кураале. В стране суровой, патриархальной Теократии женщинам требуется специальное разрешение на путешествие из провинции в провинцию. А что касается чужестранок, то ни одна из них вообще не имеет права ступить на кураальскую землю. Провести расследование можно было лишь в облике мужчины-кураальца. Азаре не очень нравилась такая жизнь, хотя она и находила в этом кое-какие забавные стороны. Прежде, во время скитаний и мучительных поисков себя, понимания своей сути, она несколько лет провела в теле мужчины. Она приспособилась, хотя в своей шкуре ей нравилось больше. С Сараном оказалось еще проще. Однако иногда ей казалось, что, поступая, как подобает мужчине, а не так, как ей велит ее природа, она выглядит глупо и неестественно.

В облике Сарана Азара отправилась в Охамбу. Отчасти по привычке, а еще так легче набрать команду для полного опасностей путешествия: не будет стоять вопрос взаимоотношения полов ни во время подготовки, ни во время экспедиции. Мужчины либо неприязненно относятся к готовым на риск женщинам, потому что те якобы соперничают с ними, либо покровительствуют и оберегают, что еще хуже. Они предсказуемы, как смена дня и ночи.

Была и еще одна причина, более важная. Для физической трансформации требовалось насытиться, получить вдоволь чужого дыхания и душ. За метаморфозы отвечает орган между брюшной полостью и позвоночником. Он представлял его себе как завиток или кольцо, хотя в традиционной анатомии и сравнивать-то не с чем. Так вот, этому органу необходимо много топлива, чтобы провести процесс превращения. Много человеческих жизней.