Нитка кораллов
Шрифт:
Вартан остановился. Из кустов вышел на дорожку незнакомый мальчик лет одиннадцати-двенадцати, в свитере с затейливыми узорами. Усмехаясь уголками губ, он сказал:
— Ты бросил на землю портфель и там его оставил. Лучше возьми, а то кто-нибудь подберет.
— А ты кто такой? — строго спросил Вартан. — Зачем в наш двор прилез?
— Двор такой же мой, как и твой, — хладнокровно
Этакой наглой лжи Вартан не мог перенести. Он отлично знал всех ребят своего двора. И не так их было много, всего-то человек пять-шесть, считая четырехлетнего Антона. Виктор-ремесленник и Эдик, Иркин брат-студент, не считались. Всех, всех он знал, а этого мальчишку видел впервые.
Набычившись, Вартан стал подступать к незнакомцу со сжатыми кулаками.
Мальчик стоял, опустив руки и насмешливо улыбаясь.
Когда между ними осталось всего три шага, Вартан прошипел сквозь зубы:
— В лоб хочешь?
— Я с такими пацанами маленькими не дерусь, — равнодушно ответил мальчик.
Это было уже оскорбление. Ястребенком кинулся Вартан на противника и с размаху толкнул его в грудь. Мальчик, хоть и не худенький и головы на полторы выше Вартана, пошатнулся, но не упал, а отскочил в сторону.
— Осел! — крикнул он. Из глаз его выкатились злые слезы. Мальчик подхватил их со щеки языком, еще отбежал, выпрямился и произнес надменно: — Так-то, значит, у вас встречают вновь прибывших путешественников? Ничего себе, гостеприимство!
Вартан удивился:
— Каких путешественников?
— А я кто, по-твоему? Приехал из Днепропетровска, целое путешествие совершил, значит, путешественник.
— Почему ты приехал?
— Потому — чтобы здесь жить. Мы обменялись квартирами на этот район. Конечно, в Днепропетровске у нас чудесная комфортабельная квартира, а здесь всего две комнаты. Правда, в малонаселенной квартире.
Вартан стоял, разинув рот. Новый мальчик странно, по-взрослому разговаривал.
— В какой квартире вы поменялись? — спросил Вартан и, услышав номер, проговорил задумчиво: — Значит, с Клеопатрой Федоровной будете жить? Она шума не любит.
— Ребят во дворе много? — деловито осведомился мальчик.
— Мы с Колей, Ирка… — начал загибать пальцы Вартан. — О-о, какая это змея! Она совершила злодейство просто… неслухменное!
— Неслыханное, ты хочешь сказать? А какое? — хитро улыбаясь, спросил мальчик.
— Да забралась там… в одно место. Как тебя зовут?
— Сева. Всеволод. Мама часто называет меня Воликом, по мне больше нравится Сева. У вас отличный двор. И совсем рядом парк. Всю территорию двора можно поделить.
— Как поделить?
— Кто нарушит границы, тот вражеский лазутчик, ему наказание. Территориальная независимость — это, брат, не шутки! Бери свой портфель и ступай домой. И мне надо по делам. Позже встретимся и потолкуем.
Он махнул рукой, милостиво отпуская Вартана, и с чинным видом
А Вартан побежал к вязу, подобрал с земли портфель и помчался к Коле. Событий случилось столько, что неизвестно было, с чего начать…
В минуты гнева Сурен Вартанович Анопьян часто грозился оторвать сыну голову. Но ни разу в жизни его не побил, даже не отшлепал. Все это было лишь «сотрясение воздуха», как говорила мать Тины. После очередной домашней бури Татьяна Константиновна вздыхала, качая головой:
— Прекрасный человек, а вспыльчивость просто сатанинская. Надо посоветоваться с врачами, нет ли лекарства специально от вспыльчивости, от таких вот… сотрясений воздуха.
Однако в тот злосчастный вечер отец Вартана совершенно неожиданно и без долгих слов перешел к действию.
Ужинали все вместе — редкий случай. Сидели за столом вчетвером: папа, мама, няня и Вартан. Настроение у всех было самое мирное.
— Я не хочу с хлебом, — сказал Вартан и отодвинул от себя ломоть.
— Ну как же, деточка, котлетки совсем без хлеба? — Няня подвинула хлеб к руке своего любимца.
— Не приставай ко мне! Сказано: не хочу!
Вартан схватил хлеб и бросил его на пол.
Няня испуганно ахнула.
— Вартан! — вскрикнула мама. С ужасом вскрикнула и как-то жалобно.
Отец побледнел, бросил быстрый взгляд на маму и вскочил со стула. Вартан и мигнуть не успел, как вдруг оказался вытащенным из-за стола, почувствовал, как весь сотрясается. Зубы у него лязгнули, во рту стало резко больно: он прикусил язык. Вартан надсадно заревел.
Глаза у отца сверкали от возмущения.
— Ты бросил хлеб, — сказал он тихо. — Твоя мать в твоем возрасте крошку готова была поднять. Крошку с пола!
Язык у Вартана саднило, но уже меньше, он обрел дар речи и проревел:
— Что ты болтаешь глупость какую-то? Мама с полу не велит бра-ать в рот!
— Так ведь не было хлеба, дурак ты!
— В булочной бы купили, — обливаясь слезами, крикнул Вартан. — Кинулся на меня… хуже тигра. Я… язык… — От жалости к себе он заревел так оглушительно, что на столе задребезжал стакан.
— Замолчи! — крикнул отец. — В булочной тоже хлеба не было! — Он все еще держал сына за плечи, но вынужден был отпустить, потому что няня и мама с двух сторон уже обнимали Вартана.
— Дурачок мой бедный! — говорила мама.
— Проси у матери прощения! — приказал отец.
— Не буду! — Вартан сверкнул на отца исподлобья глазами и отвернулся от него.
— Тина, его наказать надо, а ты ласкаешь, — сердито сказал отец. — Ведь это подумать только — хлеб бросить! Об пол шваркнуть! Ведь это… последнего негодяя поступок!
— Да, нехорошо, очень нехорошо! Варташка, ты даже не представляешь, как это стыдно! — Слова была порицающие, а тон жалеющий, и руки мамы ласково гладили Вартана, утирали ему слезы.