Нивей И Аурей
Шрифт:
Ангелы, восстав на ноги и увидав перед собой Вездесущего, сразу же пали ниц и распростерлись.
– Ну, я так не могу!
– воскликнул Эль-Кадош и нервно озирнулся на услужливых Престолов.
– Что они все валятся и валятся? Эй, вы, быстро поднялись, а то я за себя не ручаюсь!
И для вящей убедительности грозно сверкнул Очами.
Студенты, хоть напрямую сверкания Божьих Очей и не видели, только отблеск, но почувствовали спинами жар, посыл уловили правильно и, цепляясь друг за друга слабыми своими руками, скоро и споро поднялись от ниц до тыц.
И,
Откинувшись на троне, уперев крепкие в локтях руки в округлые колени, Пастырь добрый единый миг всматривался в предстоящих пред Ним. За этот миг ангелы успели умереть, вновь родиться и снова умереть.
– Ну, - наконец вопросил Краеугольный Камень грозно, - в чем дело?
Ангелы задрожали осиновыми листьями на ветру, и вновь вознамерились ретироваться в обморок. Сущий поднял предостерегающе перст, и свое намерение друзья оставили без исполнения. Даже позабыли о нем, напрочь.
Господь ждал ответа, пауза затянулась, тучи сгущались, и первым, как более тонко организованный, решился нарушить молчание Белый. Решившись, он легонько подтолкнул вперед себя Рыжего. Тот, оглянувшись, подумал другу благодарность, которую без труда прочел в его мыслях Еммануил.
– Но-но, - сказал он.
– Даже не думай! Отвечай лучше по существу, раз вызвался. Что вы там не поделили, а?
– Да я, собственно, не вызывался...
– начал было оправдываться Аурей, но поняв, что это бесполезно, не стал и продолжать. Помолчал и передернул плечами, за которыми совсем не ощущал своих крыл.
– Поспорили мы. Маленько, - сказал он, наконец.
– Так, поспорили, - удовлетворился ответом Ветхий.
– И кто же был зачинщиком... спора?
– Он!
– снова первым нашелся с ответом Белый и ткнул указующим пальцем в бок друга. Под ребро.
Рыжий мучительно улыбнулся.
– А, позвольте полюбопытствовать, каков предмет ваших разногласий? В чем их суть!
– продолжал докапываться до сути Вечный.
– Мы разошлись во мнениях, Ваше... Наше... Отец, касательно того, как следует относиться к роду людскому, - собравшись, наконец, с мыслями стал объяснять Аурей.
– Коротко говоря, все последнее время мы с моим добрым другом ангелом Нивеем пребывали в раздумьях о будущих перспективах человека, как феномена, и человечества, как концепции.
– Ага, в раздумьях пребывали...
– Да, Ваше... Отче, пребывали, - продолжал Аурей.
– И пришли к согласию, что перспективы туманны, что налицо определенный кризис, и что из сложившейся ситуации следует, не медля, выходить.
– Так, выходить...
– Да, Наше... Свет Миру, выходить. Но вот в вопросе выбора средств и инструментов, и, собственно, в направлении выхода во мнениях мы слегка разошлись.
– Представляю, что бы было, если бы вы сильно разошлись во мнениях!
– весело закричал Неусыпный.
– Вы бы мне дыру в мироздании проломили! Ах, какие молодцы! Но, продолжай, что там с инструментами? Что предлагаете? Ну-ну, мне это и самому интересно!
– Ну, - продолжил отдуваться Рыжий, - с одной стороны, перевоспитывать с любовью и терпением. С другой же стороны - карать беспощадно и неумолимо отбраковывать.
– И брызнули искры во все стороны!
– подытожил догадкой Творец.
– Я все понял, - объявил Он через мгновение, весело хлопнув себя ладонями по коленям, от чего окружавшие Его Престолы радостно заулыбались и зашелестели крыльями - Тут и понимать нечего! Налицо классический спор о выборе Пути Правой или Пути Левой руки. Черный Брат с Белым Братом устроили перебранку. Обычное дело! Все та же нескончаемая пря, которая не утихает с самого начала эксперимента. Век уже все спорят, сами не зная, о чем! А ведь было сказано: не моги! Чтобы прекратили, значить! Чтобы не вздумали! Было?
– Ибо сказано: спорь обо всем, кроме власти Божьей!
– пролепетал оправдание Рыжий.
– И это правильно!
– согласился Дух Истины и, предупреждая дальнейшие возражения, воздвиг Он указательный десной перст и погрозил им.
Ангелы согласно и покорно закивали понуренными головами.
– Ослушники!
– окончательно и бесповоротно пригвоздил нарушителей Шемхамфораш.
Студенты тут же почувствовали себя жидко. И частично - мокро. В общем, один почувствовал себя жидко, а второй - мокро.
– И, дайте-ка, я угадаю, - продолжил Альфа и Омега, - кто у нас тут Черный брат? Конечно же, ты!
– указал Он на Белого.
Нивей, как подкошенный рухнул на колени, при этом стало ясно, потому что проявилось, что именно он чувствовал себя все время мокро. И жидко, кстати, тоже он. Что не мудрено.
Мановением руки Утешитель отменил все страхи и опасения Белого и восстановил его на ноги.
– Не дрожи, аки заячий хвост, ибо я тебя не осуждаю ни в коей мере, - успокоил Любовь ангела.
– Как, сообразно, не привечаю и не выделяю отдельно и твоего друга за то, что он выбрал быть Белым братом. Это личное дело каждого, кем быть, кому и как служить. Свободу воли вам даровал я сам, даровал и вменил в обязанность для всеобщего употребления, и отменять ее не собираюсь. Поэтому...
Испытующий Сердца и Внутренности снова задумался, на этот раз на неопределенно долгий миг. Потом неожиданно спросил:
– Так что же все-таки Нам с ними делать?
– С кем?
– не сообразили сразу студенты.
– С человеками, с кем же еще?
– поясни Ветхий Денми.
– Как с феноменами? Как оценить концепцию? Куда ее двигать? А? Что с вами, голубями, делать, я как раз уже знаю.
Ангелы переглянулись и пожали плечами.
– Не знаем, Господи, - сказал Рыжий.
– Единого мнения у нас нет. Не пришли еще... Не успели.
– Слишком мало данных, я считаю, - добавил Белый.
– А вот это я понимаю, - сказал Господь.
– Вот это следует исправить.
И, расправив плечи и величественно воссев на троне, Дух Истины воздел десницу и провозгласил:
– Повелеваю! Вам, двоим, про учебу в Университете - забыть! В наказание за проступок, за драку вашу рукопашную, и во искупление вины отправляться на Землю, в приморский город Каки. Быть там, служить моей вящей славе, набираться ума - разума. Собирать, значить, данные, которых не хватает.