Нижегородцы на чеченской войне

Киселёв Валерий Павлович

Ну, армии не до погибших, но почему не ищут в этих рефрижераторах матери своих сыновей? Не все же эти пятьсот - сироты.

– Сейчас в Ростове в этой лаборатории мам мы видели не более десяти, говорит Г. Лебедева.
– Они живут здесь постоянно.

Нижегородский областной комитет солдатских матерей, проводя огромную работу по поиску наших пропавших без вести солдат, много раз обращался за материальной помощью к нижегородским предпринимателям. Ни звука в ответ. А вот иностранцы работу комитета оценили: именно он, единственный в России, выиграл грант института "Открытое общество", учредителем которого является Форд.

"Дали бы

команду уничтожить их, я бы выполнил, не задумываясь, - пишет Александр С., один из пленных русских солдат, кому посчастливилось выжить, Но это не выгодно нашему правительству, желающему как можно больше уничтожить русских парней и нажить себе денег на их крови. Если бы это была настоящая война, мы бы ее выиграли".

У этого солдата своя, правда... Но кому нужен он и его, правда? "И я в данный момент не могу жить без войны, я хочу стрелять и жить этой жизнью. Нас приучили к оружию и бросили..."

Переживут ли предстоящую зиму русские пленные в Чечне... Вряд ли. Наш президент, пожалуй, скорее с Белоруссией союз разорвет, обидевшись на А. Лукашенко из-за Павла Шеремета, чем осмелится потребовать у Масхадова вернуть оставшихся в живых русских ребят.

42. ИЛЬЯ, РАБ ИЛЬЯСА

Интересно, Лев Толстой, окажись он в наше время и, узнав об этой истории, продолжал бы исповедовать свою теорию непротивления злу насилием или попросил бы немедленно дать ему автомат Калашникова...

"В квартиру вошли двое чеченцев..."

– Это было в воскресенье, - вспоминает Тамара Ивановна С., - Постучали, вошли двое. Я сразу поняла, что это чеченцы и что они что-то знают о моем сыне. Поняла, что сын жив, и это главное. Сказали, что если хочу его выкупить, то должна приехать в Кизляр, иначе его продадут или убьют. Стала искать необходимую сумму денег...

Сын Тамары Ивановны служил в Чечне. Причем попал он туда второй раз.

– Когда началась война в Чечне, - рассказывает Тамара Ивановна, - мы не беспокоились за сына: он служил во внутренних войсках связистом, охранял заключенных, в такой глухомани на Урале, в таких болотах, что, казалось, до них командование не доберется до конца войны.

Но очень скоро дошла очередь и до солдат в уральских болотах.

На каждом столбе - объявления матерей

Илья в составе сводного батальона попал в 101-ю бригаду внутренних войск. Вместе со всеми ездил на боевые задания, на зачистку чеченских сел от боевиков. В его письмах домой была скрытая тревога и мать решила ехать в Чечню, выпросить у командования отпуск для сына.

– Приехала - там на каждом столбе висят объявления матерей, ищущих своих пропавших без вести сыновей. Встречались женщины, совершенно безумные от горя...
– вспоминает Тамара Ивановна.
– Приехала в часть, где служил сын. Вызвали мне его. Идет навстречу что-то в фуфайке... Сначала я его не узнала... Он был очень худой, спина ссутулилась, весь во вшах, на теле чесотка. Такими были почти все солдаты-срочники. Насмотрелась я и на контрактников: все толсторожие, сидят на блокпостах, вокруг - горы из банок от тушенки и пива.

Илье дали отпуск и он вместе с матерью уехал домой.

Очень скоро мать заметила, что у сына со здоровьем совсем неладно: жалуется на острую боль при поворотах тела. Сходили к врачу, сделали рентген. Оказалось, что у Ильи сломаны два ребра. Произошло это не во время боевой операции, а у себя в части. Вместе с ним служили москвичи, заставляли стирать их грязные носки и портянки, отказался - били.

Отпуск Илья потратил на лечение. Попросил прокурора, в

связи с состоянием здоровья, перевести его в другую часть. Прокурор дал согласие и две недели Илья служил в родном городе.

На выполнение конституционного долга - в наручниках

– В то утро мне позвонила мама и сказала, что сына увезли в Чечню. Илья успел ей сообщить.
– Рассказывает Тамара Ивановна, Мы с мужем приехали в часть, дождались его командира, но тот на все вопросы лишь разводил руками или говорил, что сын был прикомандирован к их части и он не имеет права держать его здесь.

Писем от сына не было долго и встревоженная мать начала звонить в штаб внутренних войск. Отцы-командиры успокоили маму, что сын служит нормально.

Если бы мама знала, что было дальше с ее сыном...

– Я работал в штабе, делал ремонт, около 23 часов пришел офицер из роты розыска и сказал, что за мной приехали, - вспоминает Илья, - Он отвел меня в помещение роты розыска. Там уже было человек семь-восемь солдат. Лейтенант, которому нас передали, раздел меня и Михаила Крылова из Шумиловской бригады, донага, ноги связал портупеей. Лейтенант был пьян, грозил нам расправой, если мы попытаемся убежать. Ночью мы попросились в туалет, нас вывели на улицу к клумбе. Мы с Мишей вынуждены были скакать на одной ноге. Утром разрешили одеться, снова надели наручники, соединив друг с другом, и повели в столовую. А потом нас повезли в аэропорт и на военном самолете мы прилетели в Москву. Лейтенант связал нам свободные от наручников руки рюкзаком. Из Москвы летели в Ростов, затем в Моздок, после чего на вертолете прилетели в Грозный. Ночевали в расположении воинской части, охранявшей аэропорт "Северный". Ночью солдаты этой части рассказали, что сопровождавший нас лейтенант отсидел срок за неуставные отношения.

Так Илья С. , со сломанными ребрами и в наручниках, вернулся в Чечню выполнять приказ Верховного Главнокомандующего по восстановлению в Чечне конституционного строя. Стояло лето 1996 года.

"Из оврага вышли трое в камуфляже..."

Но вновь принять участие в боевых действиях, хотя наручники с него и сняли, в Чечне Илье С. не удалось.

– Утром нас посадили на БТР и повезли в расположение 101-й бригады, вспоминает Илья С., - В бэтээре лейтенант снова пил, хотя и так был пьяным. Приехали в расположение бригады, прошли в расположение второго батальона, который находился рядом с республиканской больницей. Мы спросили лейтенанта, что нам делать. Он ответил, что пока свободны, можно осмотреться на территории части. Сходили в туалет, затем в сторону гаражей, где ходили солдаты. Всех позвали на обед, солдаты ушли, а у нас с Мишей котелков не было и мы присели покурить. За гаражами был овраг, из него к нам подошли трое в камуфляже...

Эти трое оказались чеченцами. Наставив автоматы, они заставили этих двоих солдат спуститься по тропке вниз к дороге и посадили их на заднее сиденье УАЗа. В то время как их новые товарищи в большом и шумном военном городке совсем рядом скребли котелки и облизывали ложки после обеда, Илья и Михаил куда-то ехали вместе с чеченскими разведчиками, так легко проникшими в расположение части.Но ехали недолго, - вспоминает Илья, - Остановились, меня отвели к кирпичной постройке, заперли. Не могу точно сказать, сколько времени я там был. Наверное, дня три. Ночью меня посадили в "Ниву", сверху закидали мешками. Везли долго. Привезли в какое-то село. При мне говорили по-чеченски, я ничего, конечно, не понимал. Названия села я не знаю, рядом были горы и река.