Нижегородцы на чеченской войне
Шрифт:
В селе до войны проживало 420 семей. Многие еще не вернулись из беженцев. Во время боев здесь оставалось около 150 человек. Всего в селе за вторую войну погибло двадцать человек. В первую войну погибших было меньше. Село разрушено процентов на семьдесят. Школа разбита. Электричества в селе нет. Кое-как подлатали крыши и стены, но внутри домов многое разрушено. Скотины в селе погибло тоже процентов семьдесят. Работы в селе нет давно. Если кто и работал, давно не получал зарплаты. Колхозную землю люди разделили и обрабатывают, кто как сможет.
– Для нормализации жизни нужна работа, - вздохнул Ибрагим Далдоев,
В Дачу-Борзое живут трое участников Великой Отечественной войны. День Победы в селе они никак не отмечали.
– Никаких боевиков в селе не было, - уверяет Ибрагим Далдоев.
– Мы их даже не пускали в село. Предупреждали российское командование, что у нас в селе нет ваххабитов, но нас все равно обстреливали. И сейчас бывает, что людей без документов задерживают и куда-то увозят. Поехал человек в Грозный, сестре крышу латать, его огнеметом спалили. Другой поехал помогать родным и пропал без вести. На запросы власти не реагируют.
– Как по-вашему, стоит ли России вести переговоры с Масхадовым?
– Я Масхадова президентом не считаю. Народ за ним не стоит. Президент, как отец, должен беречь свой народ, жить в ладах с соседями. Это не правитель. Мне нет разницы, какой статус будет у Чечни, лишь бы у людей была работа и нормальная жизнь. Порядок надо начинать наводить с Москвы, а не отсюда. Война народу надоела. Надо жить, детей растить, радоваться жизни, такой природе...
По мнению генерала Юрия Горячкина, Ибрагим Далдоев несколько сгустил краски, рассказывая о положении в селе. В Дачу-Борзой под видом мирных жителей возвращаются боевики. Никто их, конечно, не выдает, боятся. Каждый здесь - с восточной хитринкой и без выгоды для себя ничего не сделает.
Чеченец посмотрел лукаво
И головою покачал.
Лермонтов!
– Когда мы сюда пришли, старейшины села пригласили меня на сход, рассказал генерал Юрий Горячкин, - Обсуждали, как будем жить, будем ли мы стрелять. За это время с нашей стороны ни одна пуля в село не залетела.
Но до мирной жизни в Чечне еще очень далеко... Хотя, если смотреть с вертолета, в домах многих сел Чечни горит свет. В Аргуне свет во всех многоэтажках. А в Ханкале, едва здесь сел наш вертолет, начали палить куда-то самоходные артиллерийские установки.
Россия. Первые впечатления
– Надо же: все стекла целые!
– удивился лейтенант Шумиловской бригады, вернувшийся из долгой командировки в Чечню, когда посмотрел на окна домов в первом же российском
– Смотрите, на маршрутном такси номер, как у моей "бэхи"!
– удивился второй.
Газон, по которому давно ходят люди, машинально обошли стороной "Вдруг растяжка..."
... За неделю этой командировки в Чечне погибло 22 российских военнослужащих, ранения получили 75 человек. Война продолжается. По дороге в Аргунском ущелье сейчас идет на Шатой очередная колонна машин. И, может быть, в горах ее опять ждут...
21. В НОВОГОДНЕЙ ЧЕЧНЕ
стреляют, взрывают, пляшут и поют
Звезду прапорщику Бобкову!
Лес радиоантенн над потемневшими от дождей и утопающими в липкой грязи армейскими палатками - так выглядит штаб объединенной группировки российских войск в Чечне. Этот окруженный рвами и траншеями палаточный городок неподалеку от Ханкалы должен был взлететь на воздух в новогоднюю ночь вместе с брызгами шампанского. И взлетел бы. Если бы не прапорщик Бобков. Именно он обнаружил 120-метровый подземный ход, отрытый бандитами к лагерю от окраины Грозного. Подкоп был взорван нашими саперами.
Прапорщика Сергея Бобкова по кличке "Старый" знает вся Чечня. Семечек столько не нащелкать, сколько он за две чеченских кампании обезвредил мин и взрывоопасных предметов: 40 тысяч. Пять раз подрывался. Показал иссеченный осколками контейнер, рядом с которым обезвреживал мину. В "Старом" тоже сидят несколько мелких осколков. Разобраться с ними обещал после войны.
Бобков награжден тремя орденами Мужества и множеством медалей. Несколько раз его представляли к званию Героя России, но из опасения, что и пред очи президента страны во время награждения предстанет, благоухая "ароматом", бумаги отзывали. Прапорщик, ничуть не обижаясь, приняв с утра 100-150 граммов "для анестезии", как он говорит, продолжает снимать на дорогах мину за миной и не дать ему Героя стало просто нельзя. На 300-летие инженерных войск, 21 января, "Старый" приглашен в Кремль, чтобы получить из рук президента Владимира Путина звезду Героя России.
– Солнышко, заводи, - приказал прапорщик Бобков своему водителю-срочнику, и заляпанный грязью "бэтр" помчался по разбитой колее.
Взорванный бетонный виадук на окраине Грозного - особая гордость Бобкова. По этой дороге во время штурма города драпали на джипах отступающие бандиты. Его группа не дала им дорогой уйти в горы, заставила бежать по минным полям.
– Килограммов двадцать пластида потребовалось, - рассказал "Старый", кивнув на развалины виадука, - А на этом поле перед Грозным седьмого августа девяносто шестого я насчитал шестьдесят наших сгоревших БМП...
Подполковник Александр Ткачук, начальник инженерной службы 42-й гвардейской дивизии, рассказал, что каждый день на дорогах в ее зоне ответственности саперы обезвреживают 2-3 мины.
Когда все это кончится... Диверсионная война кажется бесконечной.
– Для нормализации обстановки в Чечне нужно наше присутствие и время, сказал командующий Объединенной группировкой войск на Северном Кавказе генерал-лейтенант Валерий Баранов.
Вновь сформированная 42-я дивизия с каждым днем набирает сил, ее солдаты и офицеры постепенно обживаются на чеченской земле.