Нижние уровни Ада

Андерсон Роберт

Когда мы подошли к вертолету, капитан продолжил свое восторженное, но практически по учебнику, описание OH-6A.

— Свою мощь он получает от газотурбинного двигателя «Аллисон Т63-А-5А» — сказал он — Двигатель вращает как четырехлопастный несущий винт, так и хвостовой рулевой винт.

— Для чего армия использует вертолеты, подобные этому? — спросил второй кандидат.

Капитан, похоже, обрадовался этому вопросу.

— OH-6A — это прежде всего вертолет-разведчик, это то, что означает «ОН» [4] .

Он, в основном, предназначен для проведения разведки на очень низких высотах.

4

Obserbvation helicopter (прим. перев.)

Когда мы добрались до машины, капитан открыл кабину пилотов и двери кормовой кабины, чтобы мы могли заглянуть внутрь.

— Пилот сидит на правом переднем сиденье — пояснил он — А второй пилот, или наблюдатель, в зависимости от обстоятельств, сидит на левом сиденье. Это немного отличается от большинства самолетов, с которыми вы могли быть знакомы, и хотя я не был во Вьетнаме, но понимаю, что причина этого связана с тем, как пилоты-разведчики летают в своих разведывательных вылетах в бою.

Капитан указал на моего спутника-кандидата.

— ОК, почему бы тебе не сесть со мной в кресле второго пилота…

Затем посмотрел на меня:

— И, кандидат Миллс, вы можете сидеть здесь, на месте борттехника в первом вылете, а затем пересядете вперед, когда мы вернемся обратно.

Мы с нетерпением залезли в вертолет, пока капитан объяснял, как пристегнуться, как парень на переднем сиденье должен надеть летный шлем и подключить гарнитуру к радиостанции вертолета. У меня сзади не было шлема, но я его получу в свой черед.

После того, как я пристегнулся к сиденью, я огляделся внутри машины и был удивлен тем, насколько там было тесно. Капитан сказал, что я сижу там, где в бою будет сидеть борттехник. Если кто-то из этих парней будет шести футов (1,83 м) росту, как я, он проведет чертовски много времени сзади, зажатый как в сэндвиче, с пулеметом М-60!

Я следил за тем, что происходит впереди, наблюдая через маленькое окно в переборке, которая отделяла меня от кабины пилотов. Я не мог видеть большую часть колдунства, которое совершал капитан, чтобы запустить двигатель, но звук турбины вскоре подсказал мне, что мы готовимся взлететь.

Мягкий скулеж усилился и через стеклянную панель над моей головой я увидел, что четыре лопасти винта начали вращаться — сначала медленно, а потом ускоряясь до размытого круга. Звук крутящихся винтов вскоре почти заглушил скулящий над ухом двигатель. Затем как будто кто-то пнул нас по сиденью под штанами, и мы взлетели.

Черт возьми, подумал я, это здорово!

Мы летали от пятнадцати до двадцати минут. В передней части капитан объяснял по интеркому, что он делает и что происходит.

Казалось, мы едва взлетели, как снова приземлились на небольшом травянистом поле в сельской местности. После того, как капитан заглушил двигатель, мы отстегнулись

и подошли к небольшому зданию аэропорта, где выпили по чашке кофе и поговорили. Я с удовольствием задавал вопросы и слушал капитана, но я не мог дождаться, чтобы вернуться в OH-6 для полета обратно в Нокс, на этот раз на переднем сиденье.

Я нетерпеливо залез на переднее сиденье, пристегнулся привязными ремнями и скользнул в шлем. Я чувствовал огромное возбуждение и восхищался машиной. Я задумался, но голос капитана зазвучал в моих наушниках, встряхнув меня. Он показал копку на ручке циклического шага, которую я мог нажать, чтобы говорить с ним, а затем кратко объяснил свой предполетный контрольный лист и процедуру запуска двигателя.

Мы снова взлетели и направились обратно в Форт-Нокс. Капитан демонстрировал основы управления вертолета: ручка шаг-газа, которая поднимала машину вверх и вниз; ручка циклического шага, которая контролировала продольный наклон вертолета; и педали, которые заставляли вертолет поворачивать вправо и влево. Затем он объяснил мне назначение всех кнопок на верхней части ручки циклического шага: интерком, выравнивание автомата перекоса, подъем и опускание пушки, двухпозиционный переключатель вооружения и два или три других, про запас.

После набора высоты около трех тысяч футов (прим. 900 м), капитан вызвал меня через интерком.

— ОК, Миллс, возьми управление на себя и посмотри, каково это.

Немного поколебавшись, я поставил ноги на педали и взял рукой пистолетную рукоять ручки циклического шага. Я был в восторге. Я летел на армейском вертолете!

— Теперь посмотри на черный шар — сказал он, указывая на прибор в верхней части панели управления. — То, что тебе нужно делать, это удерживать черный шар в середине. Когда он сдвинется влево, нажми слегка левую педаль, пока он не вернется в середину. То же самое, если сдвинется вправо. Просто держи шар и продолжай лететь по горизонту.

Это работало именно так, как он сказал, но я очень быстро узнал, что не должен вести себя как обезьяна с управлением. Чем меньше я делал, тем меньше смещался вертолет.

Мы вернулись на аэродром Форт-Нокса очень быстро. Хотя я и не думал, что летел совсем уж плохо, моего товарища кандидата в задней кабине сильно укачало.

Но не меня. Я чувствовал себя прекрасно и был очень взволнован. Я решил прямо там, что хочу пойти в летную школу после школы кандидатов в офицеры и научиться летать на армейском вертолете OH-6.

Мой энтузиазм был должным образом отмечен капитаном, но быстро забыт мной. Оставалось около трех месяцев школы кандидатов в офицеры, и плотный график занятий не оставил мне времени на мечты о вертолетах. Тем более я не мог знать, одобрена ли моя заявка.

Каким-то образом все сложилось. В течении последней недели занятий в школе кандидатов в офицеры, я узнал, что меня приняли на армейский курс летной подготовки. Волнение смешалось с глубоким удовлетворением, которое я чувствовал, закончив школу кандидатов в офицеры.