Низший 2
Шрифт:
– Не помню. Но проще прострелить башку самому громкому. И остальные сразу же станут тише и восприимчивей к твоей доброй улыбке.
– Может мне так и надо было… но я продолжал орать. Ситуация накалилась. Двое из звена предложили мне выйти и прогуляться по сумрачной тропке. Я на предложение откликнулся всей душой, выпил еще стопку и поднялся. Вышли.
– Ты и те двое?
– Хрен там. Все звено выперлось в коридор.
– И ни единая харя не осталась за столом? – уточнил я.
– Куда там! Разом встали!
– Даже девушки поперлись в коридор смотреть как буцкают наглого орка?
–
– Кто-нибудь, вот хоть кто-нибудь попытался замять ситуацию, чтобы не доводить до сумрачных драк? Кто-нибудь из звена просил всех уняться уже наконец и не портить вечер?
– Нет. Из звена нет. За соседними столиками – да. Но на них наехали. И я в том числе. Чтобы не лезли в дела нашего звена.
– Может просили тебя уйти? Кто-нибудь самый разумный. Звеньевой?
– Обычно он так и делал. Отсылал меня отсыпаться. На следующий день я извинялся.
– Но не в этот раз?
– Говорю же – все перепили. Самогон – причина всех бед, Оди. Он снес всем башни. И вот…
– Продолжай.
– Вышли в коридор. Но полусферы двигаются по своему графику. Сразу за порогом сумрака не случилось и идти пришлось дальше. Совпало так – чтобы поблизости от Плукса не одной сумрачной зоны.
– Совпало – хмыкнул я – А обычно не совпадало? Хоть одно темное пятно оказывалось рядышком с заведением?
– Конечно. Там же полно троп и тропок. Но в тот вечер звезды сошлись иначе. Топать пришлось дольше. Больше километра. По пути пили – еще одну бутылку прихватили с собой.
– Вы вместе пили?
– Они. Мне не предложили. Я попросил – отказали. Ну и хрен с ними. Дошли до темного коридора. Ну и…
– Дай угадаю – били тебя все.
– Да – орк опустил голову, скрывая горящий яростью глаз под гривой нечесаных волос – Да… Меня били все. После первого удара – набросились разом.
– Кто ударил первым?
– Звеньевой. Это помню отчетливо. Потом пошло месиво. Я кому-то успел приложить. Но затем меня повалили и… темнота.
– Дальше – поспешил подтолкнуть замолчавшего орка – Ну! Не надо девчачьих пауз.
– Очнулся в том же коридоре. Башка раскалывается, один глаз видит все мутно, а вторым не вижу вообще. Потрогал глаз – а там дыра. Уже и кровь запекается. На затылке рассечение. Волосы прилипли к полу – еле отодрал. Встаю… и падаю… встаю… и падаю… затем рвота. И вырубаюсь снова – прямо в луже рвоты, крови и самогона. Этот запах мне порой до сих пор чудится…
– Сотрясение мозга…
– Да. Меня приложили по затылку. Скорей всего дубиной. И ударили сильно.
– Своих так сильно не бьют – заметил я.
– Алкоголь. Все были пьяны и злы.
– Нет. Все были испуганы, подавлены и им было перед тобой стыдно.
– А?
– Я объясню. Но ты продолжай. Ты вырубился. Дальше что?
– Очнулся от боли – меня жрали плуксы. Очнулся, но сделать ничего не мог – перед глазами все плывет, меня рвет, а еще долбаный яд плуксов наложился на и без того хреновое состояние.
– Плюс у тебя в крови еще оставалась нехилая доза самогона. М-да… сотрясение, опьянение, начинающееся похмелье, отравление и частично дезориентация из-за потери одного глаза. Как спасся?
– Спасли. Группа парней из бригады Плуксорезов. Грохнули плуксов, отодрали их трупы от моих ног, наложили жгуты,
– И ноги тебе…
– Ампутировали. Там уже месиво было – я видел. Еще рана на животе была и руку одну погрызли. Но там обошлось штопкой. Когда я вышел из медпункта… ну как вышел… выполз… то уже знал, что в славных рядах бригады Солнечное Пламя больше не состою. Чуть отлежавшись, попытался узнать причину. К тому моменту я уже находился на статусе УРН. Брезгливо цедящий слова мужичонка мне пояснил – я с позором изгнан из-за постоянного создания некомфортной рабочей обстановки, а также моей конфликтности, грубости, неуживчивости и начинающегося алкоголизма. Я лишился всего. Ног, статуса, накопленных солов. И был изгнан из бригады. А дальше… дальше все полетело в пропасть. Сам понимаю – я виноват. Я начал ссору, звену надоело терпеть мой характер и меня хорошенько отделали. Удар исподтишка по затылку – тоже можно забыть. Спишем на пьянку. Глаз выбили – ну это пинком по лицу прошлись наверняка. Когда я уже лежал. Глаз жалко, конечно. Но почему меня бросили там? Я часто дрался, Оди. Часто. И каждый раз, вырубив пыркавшегося на меня гоблина, я взваливал его на плечо и утаскивал в безопасное место. В коридоре не бросал! Утаскивал даже чужака! Да просто встреть валяющегося в коридоре пьянчугу – утащишь до ближайшего стенного выступа. А меня бросили…
– Со звеном пытался общаться?
– Само собой. Но они просто проходили мимо. Будто не слышали. Сам понимаешь – без ног за ними сильно не побегаешь. Потом их перебросили куда-то дальше, я месяц никого из них не видел. Когда вернулись – из семерых осталось двое. Попали в кислотный разлив, а там еще плуксы подоспели…
– Кто выжил? Звеньевой и Барбариска. Первый потом на повышение пошел. А Барбариска… она пропала. А я… я потерял одну руку, полностью прекратил пить алкоголь и цеплялся до каждого встречного Сопливого при каждой встрече. Отчего мне часто били по зубам – орк снова осклабился, демонстрируя бреши в зубах – На мой вопрос так и не ответил никто.
– Почему тебя бросили в коридоре?
– Ага.
– Хочешь я отвечу?
– Только не надо играть в догадки, Оди. Многие были в курсе той истории и если собрать в кучу их ответы, итог будет примерно один – меня бросили потому что я неуживчивый мудак.
– Нет. Тебя там бросили, потому что они испугались содеянного и им было невероятно стыдно перед боевым товарищем, спасавшим их жизнь.
– Удар по затылку? Да это ерунда…
– М-м-м… глянь-ка на меня.
– На кой?
– Посмотри на меня, орк!
– Ну? – неохотно подняв лицо, Рэк уставился на меня – Дальше что?
– Патлы с морды убери.
– На кой? – снова не удержался орк, но при этом послушно убрал с лица волосы.
Вглядевшись ему в лицо, я бесстрастно заметил:
– Пустую глазницу пересекает шрам. Глубокий такой.
– Мимо, командир – буркнул Рэк.
Я сделал вид, что не заметил этого «командир» и вопросительно помахал ладонью в воздухе, поощряя к продолжению:
– Мимо – повторил орк – Шрам очень старый. Я с ним здесь появился. Бровь им распаханная иногда чешется. Но это мелочь.