Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Не ходили бы в город! Кормчий – мразь! – пугливо вякнул старик.
– Мразь! – поддержала его Никша.
Глянув на них сверху-вниз, спросил:
– А Кормчий не системой разве поставлен?
– Матерью то?
– Ну.
– А что ну? Он ведь человек. А человеку дай к сиське сладкой надолго припасть – и он быстро мразью станет! Не ходите в Плес! Там чужаков не любят.
– И что сделают?
– А что с такими как мы делают? Подставят. Обвинят. И на эшафот. Наживка всегда нужна. А лишние рты –
– Дай им еще мяса – кивнул я Рэку и ускорил шаг.
Меня догнал Хван и пошел рядом. Покосившись на его закутанную фигуру, скомандовал:
– А ну-ка рывок до вершины. Беги изо всех сил. Пора понять, чего ты можешь, а чего нет.
Дернулся капюшон. Послышался тихий стрекот. И Хван рванул вверх, с легкостью преодолевая метры крутого подъема.
– Не ходите в город, чужаки! Лучше с нами давайте! До Чистой Тропы!
– Еще увидимся – не оборачиваясь, махнул я рукой – Прибереги второе плечо, старый хрен.
Выстрела в спину я не боялся. Не из доверчивости – Рэк прикрывал. А я наблюдал за быстро удаляющимся призмом, что успел трижды упасть, но тут же вскочить и продолжить движение. Спринтер или марафонец? Быстрота движений впечатляет.
До вершины призм добрался быстро и без остановок. Но холм не так уж высок – я и сам смогу подняться на не меньшей скорости.
Едва уловив внутреннее самодовольство, резко остановился, повернулся, спустил к подножию, снова развернулся. И рванул вверх.
Не попробовав – не говори. Откуда мне знать смогу ли? Покажет только забег…
И он показал – я не ошибся. Но бедра и голени горели так будто в них всадили по несколько раскаленных игл. С огромным трудом удерживаясь от желания поддаться искушению и рухнуть навзничь, остался стоять, чувствуя, как стремительно намокает тело под меховой одеждой скрывающей защитное снаряжение.
Дерьмо…
Скинув куртку, остался в защитном жилете, следом стащил и его, сбросил сапоги и штаны. В одних липнущих к жопе мокрых трусах постоял на теплом ветерке. Слишком теплом – внизу вода забитая льдом. А тут прямо теплынь весенняя.
Хван понимающе хмыкнул – вернее прострекотал. И тоже стащил с себя обувь и штаны, оставшись в куртке. Но откинул капюшон. За шеей что-то щелкнуло, он наклонил чуть голову, и я увидел дрожание горячего воздуха. По голым ногам потек пот. Что за хрень? Снизу потоотделение, а выше отток нагретого воздуха из-под хитиновой брони?
– Ты ведь понимаешь, что таких как ты создавали не просто так? – спросил я мимоходом, указывая призму, чтобы он прижался к одной из полуразрушенных стен и не светил на вершине холма зеленой бронированной башкой.
– О чем ты?
– Ты явно боевая особь – пояснил я – Пусть принудительно измененный. Но все равно боевая особь. Лезвия вместо рук, броня, высокая скорость, сила. Таких как ты могут создавать только для одной цели –
– Не думал об этом… командир… Но к чему делать бойцом преступника?
– Помнишь, что сказал хитрый дедуля про призм-эшафот?
– Что?
– Лотерея.
– Думаешь – Хван встрепенулся и глубоко задумался, опустив голову на грудь – Теперь уловил… если есть что-то вроде лотереи, и никто не может предугадать результат…
– Верно. Они бы и рады, чтобы из каждого уколотого вылуплялось что-то смешное и безобидное. Но иногда случаются и твари вроде тебя.
– Твари вроде меня – со смешком повторил Хван – Дерьмо. Я даже не знаю был ли красавчиком! Хотя в голове только одна мысль сейчас – меня в том городке оттрахали? В том городке я сглотнул чей-то сучий болт и превратился в урода с лезвиями вместо рук? Меня поимел Светлый Плес?
– И если да… то что? – с интересом прищурился я – Спустишься и устроишь им веселый день мясной лапши? Будешь рвать и кромсать всех подряд до тех пока не кончатся горожане или пока сам не сдохнешь?
– Всех подряд – нет.
– Мы узнаем – сказал я призму – Мы узнаем кто тебя и за что. А до тех пор выкини левые мысли из головы.
– Верно! – поддержал меня поднявшийся Рэк, держащий в лапе вырванный кус с редкими бусинами съедобных глаз – Кисленько, сука! Ничо так… О… глядите – наш остров родной.
Остров едва-едва просматривался. Так…. Не больше, чем зыбкая темная тень на фоне темной же синевы. Потратив на всматривание в горизонт не больше пары секунд, я повернул голову и посмотрел совсем в другую сторону.
На руины.
Хотя назвать это руинами не особо получается. Раньше тут стояли квадратом четыре отдельные кирпичные стены замаскированные под гранитные мощные блоки. Немного штукатурки и вуаля – дешевый кирпич задышал благородством несокрушимого гранита. Но нетерпящее обмана время поработало над сооружением, содрав с него фальшивое покрытие.
К сожалению, содрало вместе с большей частью имевшихся тут некогда надписей золотом и багрянцем – под стенами, в грудах штукатурки, лежали разбитые и рассыпавшиеся куски с остатками букв.
Надпись, в верхней ее части, сохранилась только на одной из четырех плит. В месте наиболее прикрытого от неутихающего ветра. Внимательно прочтя надпись, похмыкал, задумчиво прочитал еще раз. Понял, что ничего не понял и перевел взгляд ниже – на отсебятину размашисто намалеванную от руки чем-то вроде известки. И тут тоже не сумел особо что-то уяснить.
Отступив на шаг, окинул надпись целиком, «загоняя» ее в память. Начало было сухим. Казенный мрачный язык, пахнущий если не государством, то чем-то схожим. Написано золотом, часть букв рассыпалось, но прочесть можно легко.