Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Их вина, командир – успокаивающе произнес богомол.
– Даже не спорю – широко улыбнулся я – Двигаемся дальше!
– И глаз системных я не заметил – добавил Хван.
– Ты к чему, боец?
– Ну… ты же, по сути, добил живых бедолаг… не зомби…
– Мне насрать, Хван. Вот в Угольке я поостерегусь топором махать.
– Почему?
– Там город. Там правила совсем другие. Но сейчас мы в Зомбилэнде. Я может здешние правила этикета еще не выучил, но готов что угодно на заклад поставить, что система играет за обе стороны доски, двигает фигурки двух цветов. Тьфу! Долбаный ферзь Тарлос!
– Так система за нас или против нас? – попытался уточнить призм.
– Ни за кого. Но стопудово пытается создать нам как минимум равные боевые условия с противником. Хотя нет. Вру. Система играет на стороне зомбаков. Для чего – не знаю. Но химическая вонь от этих двух так сильна, что глаза режет – я ткнул ботинком жирную дрыгающуюся ступню зомбячки – Они накачаны химией до предела. Эта тварь пробила когтями пузо Сексоры, прошла сквозь органы, нащупала хребет и сломала его. Это говорит о многом.
– Например?
– Пора покупать стальные кирасы и как та жаба с магазина никогда их не снимать – хмыкнул я, встряхивая топором – Идем дальше! Рэк! Смотри не облажайся так же!
– Если лажану – и мне топором помоги при безнадеге.
– Даже не сомневайся. Рубану по яйцам, а Джоранн покажет тебе сиськи. Помрешь от ураганного кровотечения…
– А че… мне нравится – оскалился орк, хищно глянув на рыжую красотку – Но напрягать Хвана неохота. Так что с сиськами Джоранн погодим пока богомол не сдохнет позорно.
Клацнув жвалами, Хван глянул на меня немигающими глазами:
– Я хочу пойти первым, командир.
– И твоих яиц не минет мой топор – пожал я плечами.
– Ага – спокойно кивнул призм.
Выдвинувшись вперед, он прошел несколько шагов, врезал ногой по очередной двери и тут же полоснул воздух обоими лезвиями-руками. Загудел разрезанный воздух, призма чуть шатнуло вперед. Устояв, он оглядел помещение и пошел дальше, не забыв проинформировать:
– Кладовка с пустыми полками. Пусто.
Удар по двери. Удар по воздуху. Хруст. Еще один удар ногой – уже по животу насаженного на шипы зомби, от чего твари вспороло мясо и уронило на пол. Новый взмах развалил косматый затылок, второй довершил дело, разрубив лежащий на пороге череп. Оценивающий шаг назад. Высунувшаяся из двери лапа схватила воздух, а убраться не успела – как всегда огорченный чужими успехами Рэк ударил топором, отрубая когтистую хваталку. Зомби с разваленной головой начал вставать, придерживая башню одной лапой, а второй упираясь в окропляемый кровью кафель. Крутнувшись, едва не срезав макушку Рэку, призм рубанул и голова твари отлетела. В проем коротко сунулся и тут же отступил азиат, уже убирая меч. Из комнатенки выкатилась вторая голова. Я посмотрел на спокойно стоящую рядом Джоранн. Та, заметив мое недвусмысленное внимание, пожала плечами:
– Хочу стать волшебницей. Устроишь, командир?
– Пока магию в продаже не встречали – хмыкнул я, поморщившись при поганом словце «магия» и не забыв обернуться и ощупать взглядом пройденный коридор. Пока тихо. И трупы лежат неподвижно. Ага… лежат темными грудами…
– А ты по знакомству.
– Это как?
– Трахни Кассандру – предложила хитрожопая стерва – Она же смачная. Хотя и с прибабахом…
Вздохнув, я промолчал и снова глянул
– Что скажешь?
– Скажу, что в следующий раз ты берешь тесак и помогаешь в схватке. Иначе я тебе пропну по пояснице и снова ласково потреплю за щечку.
– Влезу в схватку. Побрею зомби. Порублю суке харю в лапшу. Но ты трахнешь Кассандру?
– Любишь сминать гоблинов, Джоранн? – улыбнулся я и снова коротко оглянулся.
– Всегда любила податливый материал – улыбнулась в ответ девушка – Пластилиновый мир – моя мечта. Что ты все время оглядываешься, командир?
– А ты не видишь?
– Желтый свет, бурая, зеленая и красная кровь, трупы. Все, как всегда.
– Ага. Только на пару трупов что-то больше стало – тихо сказал я и кивнул подошедшему Рэку – Видишь ту жопу в полосатом трико? Торчит среди мяса.
– А мы ведь полосатых не рубили…
– Ага. И вон того смуглого я тоже не припомню. Вперед.
– Ща…
Прижавшись к стене, я приложился к игстрелу и, выждав, когда четверка бойцов приблизиться к «полосатому», дважды нажал на спуск, вколачивая гвозди в едва видимую макушку. Один выстрел был потрачен зря, вторая игла угодила куда надо. Полосатый подпрыгнул, хлопнул себя по башке ладонью и… ударил в пол лбом, не в силах преодолеть тяжесть вонзившегося в башку топора. Со смуглым бойцы разобрались самостоятельно. Попинали на всякий случай другие трупы и, убедившись, что больше подставных дохляков нет, вернулись обратно. Мы снова встали на маршрут, что наконец-то завершался – красная стрелка хищно изогнулась и указала на еще одни каноничные двери – тоже двустворчатые, но уже железные и с круглыми оконцами, заляпанными какой-то гадостью. Кого же так блевало… причем изнутри наружу. Кого-то так выворачивало при виде обычной мирской жизни?
Скребанув зубами, выжрал из-под ногтя крошки мемваса и кивнул орку. В заляпанные оконца смотреть толку не было, и он мягко толкнул носком ботинка одну из протяжно заскрипевших створок. Жестами показав очередность, пропустил перед собой Рэка и Каппу, следом вошел сам, жадно оглядываясь.
– Ну ожидаемо – пожал плечищами Рэк.
– Старинный морг с сомнительной санитарией – поморщилась вошедшая за мной Джоранн.
Хван остался в дверях, встав за косяком так, что с легкостью рубануть лезвием любого, кто сунет сюда лапу или дурную голову.
– Старинный – повторил я вслух.
– Скорее устарелый – поправилась Джоранн – Гадость. Рабочее место для неудачников.
– А как по мне – так вполне атмосферно – возразил я.
Двуцветный кафель. Пол и стены белые, потолок синий. Вкрученные в пол высокие стальные столы с вогнутыми столешницами. Канавки для стока всякого изливающегося из трупов дерьма в кафеле. К одной из стен приставлены пустые железные стеллажи. В четвертой стене двери – откуда мы вошли. И еще две стены украшены морозильными камерами для покойников. По двенадцать квадратных дверок в каждой из этих стен. Идут в два ряда по шесть штук в каждом. Камеры в первой стене безымянные. А вот на второй стене на каждой дверке горит зеленым цифра. На каждой из двенадцати без исключения – вот только цифра «3» горит красным, а на этой дверце кто-то ликующе вывел «Однар», а чуть ниже «Он уроет и оставшихся!».