Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Командир!
Глянув на торопящийся отряд с повозкой, умудрившийся продраться сквозь все дебри, на машущих тесаками гоблинов, я облегченно вздохнул – главный груз в целости и сохранности.
Сраный демон…
– Открывай!
– Мои ножк-и-и-и!
– Сука открывай! Демон херов! – не унимался Каппа – А то там и замуруем, ушлепок!
– Ножки-и-и-и…
– Не останавливайтесь – сказал я Рэку, заставляя себя подняться – Направление то же. Двигаемся к тому длинному холму, там находим укрытие и тормозим. Тигр… давай свою тигрицу на повозку. А сам вперед. Я за тобой. Рэк! Без остановок! Каппа! У тебя три минуты! Либо достань мне этого придурка, либо убей!
– Эту
– Вытащим – кивнул я – Как все закончим. Вперед, гоблины! Все только начинается!..
Глава восьмая
Миновав место сражения, мои гоблины протащили повозку еще полкилометра и спрятали ее в хвойных потемках украшенных десятком невысоких холмиков с воткнутыми палками с дощечками. На выпирающем из холма камне красовалось горделивое «Я гвоздил их последним!» намалеванное желтым. На каждой дощечке имелось по имени того же желтого цвета: Соня, Пол, Лола, Ксандра, Аллая, Квош… Тут же нашелся шалаш со связкой старых перепачканных чем-то засохшим бурым одеял, красный дождевик, банка желтой краски, молоток и солидный такой запас больших ржавых гвоздей. Это заставило бы любого пересмотреть смысл намалеванной на камне фразы, но мне было плевать. И других дел хватало.
Остановив повозку рядом с жертвами какого-то очередного психа, мы занялись перевязкой и похоронами. Каждого из убитых «наших» кусков мяса я велел притащить сюда же и похоронить рядом с уже имеющимися могилами, но приказал их зарыть поглубже, потому как на старых могилах имелись следы раскопок, а рядом явно топтались медведи. Всех погибших разбойников обезглавили, в каждую башку я приказал вбить по гвоздю, к гвоздю привязать веревку и повесить эту гирлянду на повозку, что становилась все красочней.
За вырученные головы дохлых ушлепков, чьи тела мы бросили подальше от ручья, чтобы не травить воду ручья трупным ядом, я собирался выручить наградные кроны. Своих… не знаю. Лучше похоронить и плевать на системный учет.
Сидя под гирляндой, неспешно срезая острым ножом лохмотья распоротой кожи, я задумчиво и молча смотрел на дрожащего передо мной невысокого гоблина, что управлял уничтоженным экзоскелетом. Я смотрел, и срезал собственную плоть кусочек за кусочком, роняя их на землю, где их тут же подхватывали красные деловитые муравьи. Я был не в претензии – им надо кормить семью. И семью немаленькую. Когда я закончил срезать лишнее и принялся заливать рану медицинским клеем, раненый ушлепок торопливо заговорил. Глотая слова, улыбаясь, кашляя, постанывая и нервно попердывая, он говорил, говорил, говорил… а я просто слушал.
Так и не задав ни одного вопроса, я получил всю необходимую мне информацию, после чего аккуратно закрыл тюбик с клеем и коротко кивнул. Шагнувший вперед Каппа взмахнул мечом и тут же толкнул обезглавленное тело ботинком в плечо, чтобы струя из шейного обрубка не попала на меня. Залив кровью муравейник, труп еще чуток подергался и затих, в то время как его голову уже пробили гвоздем и примотали к гирлянде. Я дал отмашку, и повозка тронулась с места. Вновь двигаясь плотной большой группой, мы двигались к Зооприволью, везя раненых на крыше контейнера и неся на носилках.
Говорливый и трусливый оператор древнего экзоскелета рассказал многое. Он не был главным. Но гордо именовал себя замкомом, а еще чаще грозной стальной десницей. Но он не был главным. А лидером банды был Добряк Сэсил, безногий, хилый, но очень умный и жестокий, при этом совсем молодой парень. Управлять бандой ему помогало трое верных как псы бойцов – Босс Гиппо, как себя навсегда переименовал крохотный гоблин, минос Самсон,
Но он – Босс Гиппо – всегда был самым приближенным и верным! Поэтому именно ему Добряк Сэсил доверил управление великим белым гиппопотамом. Вот только так они и не сумели вырубить намертво вшитую программу звукового оформления, что не позволяло использовать технику для засады. Но зато какая мощь! И ведь они еще сняли самое убойное оружие – боеприпасы кончились и гранаты к концу тоже подходили. Но даже два крупнокалиберных автомата косили идущих по дороге болванов как косой!
Эх! Смачно! Очень смачно! Очень любо!
Он познал этот кайф сполна, но все одно не мог им насытиться. Сидеть в бронированной безопасности, долбить землю тяжелыми лапами экзоскелет, сжимать джойстики и водить ставшими продолжениями рук трясущимися от оружейного огня манипуляторами, видя, как на темных гоблинских фигурках расцветают алые кляксы, как фигурки переламываются и падают, как в диком ужасе убегают прочь, а он ведет пунктир автоматного огня за ними… вот он жизненный драйв! Вот она великая радость для крохотного гоблина, что за свои размеры вечно был притесняем… посмейтесь теперь над моими размерами, суки! Я ГИППО! ВЕЛИКИЙ БЕЛЫЙ ГИППО!
Поняв, что мне насрать на его ощущения, обреченный гоблин сменил тему и заговорил о своей ненужной юности, неумелости, неуживчивости. Поняв, что и это меня не интересует, он поспешно перемотал пару десятилетий и перешел к знакомству с Добряком Сэсилом, которого обнаружил, когда в одиночестве, рассорившись с тогдашними друганами, шагал по этой самой дороге, намереваясь попытать свои силы в месте именуемом Хэло – обширный пригород Кронтауна, где собирались те, кого трудно назвать героями, но кто готов выполнять черную работу. Хэло… место, где есть все, место настолько грязное и опасное, что в некоторые его районы, по слухам, боятся заходить даже самые прославленные герои. Хэло… место, где густой сумрак лишь в нескольких местах разгоняется ярким светом Материнских глаз.
Да. Хэло. Разочарованный в жизни гоблин, потирая очередные синяки и ушибы, направлялся в Хэло. Тогда-то все и случилось – на ничем не примечательном участке старой дороги.
Когда Гиппо отошел на пару шагов в сторону, чтобы отлить, едва он успел выудить из штанов свой отросток и пусть струю, как с ним заговорил зашевелившийся и зашуршавший ветвями колючий куст. Гиппо намочил штаны и едва не швырнул в куст камень! Ведь странно, когда с тобой разговаривает пыльное растение. Но он удержал руку, прислушался и понял, что куст обещает ему силу, могущество, власть! Он заинтересованно подошел ближе, стряхнул со штанов темные желтые капли, спрятал дружка в трусы… и дальше слушал уже куда внимательней, изредка кивая. Еще через минут десять кусты сблевнули безногим оборванным калекой. Так состоялось их знакомство. Вскоре тощий крохотный гоблин с натугой тащил на спине безного Сэсила, что продолжал шептать в его уши вкуснейшие обещания. Слово за словом, слово за словом. Когда они, следуя узкой лесной тропе, продираясь через заросли и пересекая ручьи, оказались среди заброшенных вольеров, будущий Гиппо уже был душой и телом верен Добряку Сэсилу. А вскоре верность переросла в фанатичную преданность – когда там, в одном из трех стальных контейнеров у бетонной стены, он увидел его – Белого Гиппо, великого защитника и потрясающего по убойности убийцу.