Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19

Михайлов Дем Алексеевич

Мы двигались по бетонке, обеспечив себя разведкой и флангами прикрытия. За тылом приглядывала намеренно отставшая тройка бойцов набранных нами еще в Угольке. Те, кто пережил первую «давилку», с каждым днем становились сильнее и злее. Но я на них особо не полагался, заставляя одного из сержантов брать с собой пару рекрутов и с ними отбегать метров на шестьсот, чтобы осмотреться и убедиться в том, что за нами не топают потихоньку прячущиеся в складках местности злыдни.

Складки местности… странноватое выражение, что как нельзя точно подходило к окружающей нас панораме. Эти природные красоты намеренно расположены так, чтобы окружающее пространство казалось безграничным. Перепады высот, рощицы там и сям, озерца, без нужды петляющие старые русла ручьев, каменные осыпи, что едва сдерживались хвойными деревьями. Шумящий водопад в стороне от дороги. Вроде мелочи. Но это приводило к тому, что взгляд безостановочно

метался от одного нового объекта к другому, а млеющий от удовольствия первобытный мозг чувствовал себя на седьмом небе и требовал шагать и шагать дальше, чтобы доза удовольствия никогда не кончалась. Думаю, что в старые «начальные» времена та же самая Тропа Здоровья была очень популярна среди здешнего люда. Возможно многие двигались по ней постоянно, раз и навсегда завязнув в закольцованном бытии вечного путешественника. А вот эти боковые тропки и дорожки, что подобно спицам громадного упавшего колеса, ведут от «обода» Тропы к некоторым достопримечательностям и селениям, только добавляют реалистичности этому миру и позволяют комфортно добраться до самых интересных его частей.

Во всяком случае так планировалось. Вот только что-то очень сильно пошло не так.

Как результат – разбитые памятники, заброшенные музеи, разрушенные зоопарки, спятившее зверье, воющие в лесах изуродованные машинным правосудием призмы и робкие блеющие гоблины, что давно уже превратились в домоседов и предпочитают носа из родных селений не казать.

Зверье…

Вон оно валяется меховыми кучами вдоль дороги.

Крупный волк с длинной воспаленной раной во весь правый вздутый бок, его голова пробита парой игл. Еще один волчара лежит чуть в стороне, уткнув исполосованную рубцами морду в песок. Их уработали проносящиеся над нашими головами «голуби», что несут мертвый покой и посмертную радость вышедшим к дороге больным зверушкам. Без веского повода система не может пристрелить разумного, но вот зверей мочит с бесстрастной готовностью. Белку-то нахрена? Откинув ботинком лежащего на бетонке поседевшего и странновато раздутого зверька с облезлым хвостом, я пошел дальше, медленно осматривая черного медведя лежащего рядом с объеденным трупом гоблина.

Дроны проносились над нами чуть чаще, чем один раз в час. Это показывало, насколько сильно система заинтересована в починке полусфер и искоренению сумрака на пути, ведущем от Тропы к Кронтауну. Задумчиво поглядев на раскрашенное синим стальное небо, откуда было бы так удобно наблюдать за происходящим на грешной земле – так удобно и так по божественному – я оглянулся на допотопную повозку со стальным системным глазом и тяжело вздохнул. Логика… никакой сука логики… или она есть, но я ее пока не осознал.

Еще через полчаса ко мне подбежал покрытый пылью Каппа, жестом погнавший сопровождавших его бойцов вперед. Мечник доложил:

– Идут в паре километров за нами. Идут очень медленно.

– Чернобородый?

– Его отряд – кивнул азиат и на пару секунд приложился к фляге – И к нему прибилось еще немало… всяких… есть и несколько телег с ящиками.

– Хорошо – кивнул я – Бери с собой четверых посвежее, прихватите чего пожрать и топайте на тот взгорок. Наблюдайте. Когда между нами останется километр – сообщите.

– Понял, командир – без нужды поправив висящий на стальной груди бинокль – выпросил у меня на время – Каппа чуть выпятил нижнюю губу, глянул на Рэка и отправился выполнять задание.

Усмехнувшись, я жестом подозвал орка и велел:

– Привал. Прямо щас. В темпе проверять копыта и все трущиеся места, осматривать снарягу и оружие.

– Так ведь даже не прошли толком… – удивился орк.

– Знаю – кивнул я – Но дальше пойдем дебрями. Предупреди всех – никакой пальбы из огнестрела пока я не разрешу. Ты в ответе.

– Понял. Уходим с бетонки?

– Ага. Тигров ко мне.

– Ща!

Когда бесшумно подбежали еще более пропыленные хищники, я в нескольких словах описал то, что хочу проделать, после чего отправил их отдыхать.

Сам же, взобравшись на повозку и усевшись рядом с дремлющим Баском, вцепился зубами в белковый батончик, с небольшой высоты оглядывая рассевшееся и разлегшееся мясо. И я уже видел из кого в будущем может выйти толк, а кто, скорей всего, не переживет первый же бой. Я видел и тех, с кем в будущем возникнут проблемы – если не принять жестких мер прямо сейчас. Это видно по их взглядам, по их позам, по тому, как они оценивающе поглядывают на всех, кого считают слабее себя. Но я вижу и то, что расхаживающий среди бойцов Рэк тоже многое замечает и не скупится на тычки ботинком, на злые окрики и поторапливания. Не забывает он и про себя, мерно жуя и делая глотки из бутылки с чем-то красным.

– Километр! – предупреждение Каппы донеслось минут через двадцать.

Двадцать минут на километр?

Очень

медленный темп продвижения.

– Подъем! – велю я и спрыгиваю с повозки – Тигры! Мне нужен маршрут! Рэк! За полосатыми марш!

– Есть!

– Есть!

– Да, лид!

Уже через несколько минут – медленно! – отряд поднялся, развернулся и двинулся прочь от бетонки, шагая по зеленому узкому лугу, зажатому между двумя рощами. С одной стороны шумят березы, с другой лесок потемнее и посерее. Повсюду высокие кусты и обилием синих и красных ягоды – настолько крупных и сочных, что сразу напрашивается вывод о одомашненных или даже выведенных лабораторно культурах. В дальнем от нас ягоднике блаженствовал крупный бурый медведь, набивая мохнатое пузо сладким угощением. На нас он не обратил никакого внимания – идут и идут себе мимо тощие гоблины, невкусно пахнущие потом и железом. Щебечущие птицы, стрекочущие и пиликающие насекомые, влажная духота, яркий солнечный свет – все это навевало сонный лад. Но я расслабиться себе не позволил и не пропустил появления в «темном» лесу еще более темного высокого силуэта. Зверь. Большой могучий зверь, вставший за стволом старого дерева и внимательно смотрящий на проходящий отряд. Солнечный луч пробился сквозь лиственную крышу и высветил рыжий с черными подпалинами мех, обрубок уха на мощной полускрытой деревом голове. Успел я заметить и мигающий под основанием уха голубой огонек. За нами наблюдал еще один зверь-хранитель напичканный электроникой и несомненно имеющий важную цель. Рощица осталась позади. Еще через минуту ведущие нас тигры круто свернули, и мы последовали за ними, на этот раз спускаясь в широкий неглубокий овраг. На его заросшем каменистом дне шумел ручей, но ни тигров, ни меня это не смущало. И повозка, с ее высоченными колесами, с легкостью преодолела столь мелкие препятствия. Прогрохотав, сдирая с камней зеленую корку лишайника, мы пошли на штурм склона. Я продолжил сидеть на повозке, держа под рукой игстрел и придерживая ногой проснувшегося Баска, вцепившегося в край контейнера. Залегшего под упавшим на склон еще живым дубом зомбака я увидел сразу. И тут же всадил ему в башку две иглы, утопив по одной в каждом глазе. Огорченной слепотой зомби подпрыгнул… и угодил под удара топора одного из рекрутов, лишившись головы. Переведя оружие, я наугад прошелся иглами по густой зеленой стене очередного ягодника, чем спровоцировал очередную тварь показаться и угодить под чуток трясущиеся злобные тесаки. Глянув на мелко нарубленный булькающий мясной салат – на зомбака пришлось ударов двести – я поморщился и зло глянул на хватающих ртами воздух придурков. Двое зажимали раны на руках. Третий тупо смотрел на правую ладонь лишившуюся трех пальцев.

– Культы и жопы пеленать на ходу! – буркнул я и Каппа тут же наградил лишившегося пальцев гоблина пинком в поясницу, возвращая его к реальности.

Убедившись, что отряд снова двигается, я добавил:

– Головы зомбаков отхерачить и передать Баску – пусть развешивает.

Войдя в лесок, мы спустились с очередного склона, обогнули пару потрескавшихся глыб и принялись за очередной подъем. Охающие и пыхтящие гоблины изо всех сил толкали повозку, упираясь в нее плечами, руками и даже лбами. Когда кто-то из толкающих или тянущих вдруг решал чуток передохнуть, он тут же натыкался на мной мрачный взгляд и мигом возвращался к делу. Взобравшись на вершину поросшего лесом холма, мы прошли еще метров двадцать и здесь я объявил привал. Обрадованные гоблины повалились на мягкую травку. Кто-то потянулся к незнакомым лично мне лиловым ягодами и на его пальцы тут же опустился мой ботинок. Вдавливая хрустящие пальцы в землю, я произнес в искаженное испуганное лицо:

– Ягоды могут вызвать гребаный ураганный понос. Он обессилит тебя, сделает мертвым никчемным грузом с мокрыми склизкими штанами, и я перережу тебе глотку, чтобы ты не тормозил нас. Так что? Хочешь скушать ягодку, мясо? Давай. Кушай…

– В жопу ягодки, лид!

– То есть все же хочешь?

– Нет! Во вражескую жопу весь сука этот куст!

– Вот теперь правильно мыслишь боец – удовлетворенно кивнул я, убирая ботинок – Пусть они жрут странные ягодки. А мы потом будем жевать наши протеиновые батончики и стрелять по их воспаленным поносным жопам. Да?

– Отныне это моя мечта, лид! Покажите мне воспаленную жопу! Дайте цель!

– Хорошо… – усмехнулся я и требовательно зашевелил пальцами в воздухе.

Шевелить пришлось секунд двадцать, прежде чем донельзя грустный Каппа вернул мне бинокль и занялся протиркой пыльного снаружи и мокрого изнутри забрала шлема. Едва он приступил – тут же схватились за шлемы и «его» бойцы. Хорошо. Такие рефлексы я одобряю.

Дав тиграм отдохнуть, я, шагая к выбранному камню, приткнувшемуся к старой согнутой березе, я на ходу отдал пару приказов и от отряда выдвинулось три пары дозорных, что залегли на трех разных склонах облюбованного нами холма.