Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Да? И где здесь в районе твоей жопы изображение тюрьмы Розмаунтин? — удивился Кен, обходя дрожащего Боба — Не вижу набитой на коже испачканной в дерьме дубины… не вижу твоих слез…
— Вы не можете!
— Я все могу, отсос! — прошипел Мэт, упирая дубину в подбородок заключенного — Здесь ты моя покорная сучка! А я твой бог! Ты на коленях освежеванных стоишь — а я расстегиваю ширинку над твоим слюнявым лицом! Запомни это! Я с тебя всю кожу разом сдеру, как только что содрал транспортировочный мешок! Потом вытру твоей шкурой свою жопу и брошу в стирку!
— Вы не… Господи….
— Пока тебя готовят к операции по… временному
— Это моя кожа!
— Закон считает иначе. Так что придется сдать. И пока тебя готовят ты подумай вот о чем, Бобби — тебе ведь еще заживляться придется… без мощного обезболивающего ты можешь и не вытянуть. Да даже с ним шок будет слишком сильным… Но мы можем провести операцию максимально качественно. И на целую неделю погрузить тебя в искусственную кому. Ты будешь спать и видеть приятные сны. А когда проснешься, у тебя уже почти ничего не будет болеть. А ведь потом еще надо платить за процедуры по сохранению кожи в состоянии доступной к обратной трансплантации. Обратно же пришить… это тоже деньги — тюрьма тебе шкуру обратно не пришьет. Тут нужны большие деньги. Они у тебя есть?
— Нет… Господи… у меня ничего нет почти… кореша кинули. Мать что наскребла — отправила. Продала последнее… едва хватило на смягчение приговора… даже комнатушка наша в капсульном доме продана…
— И где твоя мама сейчас? Где живет несчастная?
— Она пока у соседей, потом…
— Да мне посрать. Я даю тебе шанс, Бобби. Подпиши добровольно согласие на отказ от этого… личного имущества… избавь меня от лишней волокиты. И за это я тоже окажу тебе небольшую услугу — отправлю твою расписную кожу туда, где за нее отвалят неплохие деньги. В тот самый музей… Когда освободишься — сходишь полюбуешься. Может даже выкупишь… А пока сидишь — будешь жить на вырученные деньги. Сможешь покупать себе сигареты и конфетки… ты любишь сосать конфетки, Бобби?
— Я… я…
— Ну вот и договорились — кивнул Кен, хлопая трясущегося Бобби по плечу — Молодец. Ты принял правильное решение. Вот только… зря ты себе член краской испачкал…
— Что?!
— Да ты не бойся. Не бойся, Бобби. Мы только кожу срежем. Шкурку заберем, а мясную начинку обернем синтет-кожей, а сверху бинтов и клея. Сделаем тебе хотдог… но не давай никому кусать!
— Это мой член!
— Был твой… стал музейным. Вот тебе еще один совет, Бобби — пока тебя крепят к столу… успей договориться с дежурным техномедиком. Наркоз, обезбол, регенерация… скажи ему, что ты уже перекинулся парой слов со старшим надзирателем Кеном и деньги будут. Он поверит тебе в долг…
— Послушайте, сэр. Это же мой член… это моя кожа! Это часть меня!
— Вот здесь подпись давай. Ага… сюда… теперь, глядя в камеру, скажи, что отказываешься от личного имущества, заключающегося в нательных татуировках. Вот так… ну давай, Бобби. Удачи тебе.
— Послушайте…
Визгнувшая мотором лебедка утащила орущего Бобби в операционный бокс, а Мэт, сияя кукольной улыбкой, зашагал ко мне. Сделав глоток водки, я протянул флягу психопату. Тот не ограничился одним, влив в себя глотков пять. Усевшись напротив, шумно выдохнул, вопросительно воззрился на меня:
— Так чем могу, бывший босс?
— Неплохо ты легализовался — признал я — А начинал с того, что обслуживал старушек и старичков…
— Пока ты не научил меня убивать, а не сосать. Я помню. Зачем ты здесь?
— Татуировки.
— Я не могу…
— Ты можешь — моя улыбка стала чуть шире и столь же холодной, как и водка в умной серебряной фляге — Ты сука можешь. Иначе я с тобой за день сделаю то, что ты делал с заключенными последние пять лет.
— Босс…
— Уже не бывший?
— Такие как ты бывшими не бывают….
— Ты сходишь с ума.
— Я знаю. Мне в кайф.
— Кому нужны шкуры, Мэт? Но сначала ответь на главное — для чего они им?
— Они богаты. Очень богаты.
— Для чего?
— Босс… не поверишь… но я слышал, что они ее… едят… Если кожа чулком — как у Бобби — она ценится в разы больше. Но я тут наладил пошивочный цех…
— Это как?
— Подбираю подходящие куски и даю медблоку приказ сшить все это воедино. Умные машины творят чудеса, босс — создают настоящий кожаный скафандр. Как гондон, только с руками и лицом… Готово для начинки. А тут уже дело вкуса…
— Ясно…
— Понятно, что это как бы подделка, но я не обманываю, назначаю цену пониже. Так что… Босс… они их жрут! Набивают вкуснятиной, запекают и… жрут…
— Ага…
— А ты не удивлен… — хмыкнул Мэт, вливая в себя остатки водки и роняя флягу на колени.
— Не удивлен — кивнул я — И ты не удивлен моему появлению. Кому ты уже сообщил о моем прибытии, Мэт?
Улыбка принца потускнела, а затем исчезла. Прежде чем он успел нажать на дубине скрытую кнопку, чтобы послать мне в горло заряд картечи, я отдал мысленную команду через нейроинтерфейс и лежащая на коленях Мэта фляга лопнула, тут же вбивая острые стальные когти в его тело. Оживший серебряный таракан выстрелил, превращая надзирательскую мошонку во взбитое суфле. Пока хрипящий Мэт сползал с кресла, я забрал у него дубину, неспешно поднялся, разворачиваясь к бегущим ко мне охранникам. Глянув на корчащегося у моих ног принца, я тихо сказал:
— Не умирай пока, Мэт. Надо закончить разговор.
— Я тоже жрал… и мне было вкусно!
— Ну да…
— Ты не понимаешь их величия… их испорченности… будь грешен, будь умен, будь осторожен… мать твою…
— Хороший девиз — заметил я, находя на дубине кнопку и простреливая пареньку с электрошокером живот — Хороший…
— Мужик! Эй! Мужик! — заорал подвешенный Бобби — Помоги мне! И я отплачу!
— Что ты можешь?
— Быть верным! Я никого не сдал! Сам сел! И тебя не сдам! Не предам!
Хмыкнув, я перехватил второго охранника. Сломав ему шею, взглянул на камеры и тут же поморщился, когда воздух разорвали тревожные звуки сирены. Любят же они протяжные вопли и мерцающие красные огни. Присев рядом с трясущим Мэтом, я посмотрел на копошащегося в него в затылочном импланте серебряного таракана, я повторил:
— Не мне все расскажешь.
— Сними меня отсюда, мужик! Сохрани мне член, и я буду служить!
— Тебе следовало думать о матери без крыши над головой, а не о своем члене, мудак! — рявкнул я, глядя как орущего Бобби вносит в операционный бокс с ожившими манипуляторами — Эй! Мэт! Рассказывай о пиршествах! Тех, что на летающих островах. Тех, где все выглядят как сучьи римские патриции в белых туниках и режут татуированные тела набитые кускусом и свининой. Рассказывай, сука! Рассказывай!