НКВД. Война с неведомым
Шрифт:
Чинились в бешеном темпе, сами понимаете. Все были при деле. Но часового, понятное дело, выставили сразу – как в таких условиях без часового?
До сих пор не знаю, повезло мне, или нет. С одной стороны, гораздо лучше бдительно торчать с автоматом на палубе, чем возиться впотьмах с двигателем в обстановке общей нервозности и матов-перематов. С другой – такое уж было мое везение, что эта гнида подвернулась именно мне…
Короче, я торчал на палубе. Палуба на торпедном катере чисто символическая, одно название, пятачок, но все же это именно палуба, у шлюпки и такой нет…
Уже шло к рассвету. Честно вам признаюсь, что я тогда
А во-вторых, обстановка крайне благоприятствовала. Не было ни малейшего риска себя демаскировать огоньком папиросы или дымком. Утро выдалось пасмурное, туман не то чтобы стоял – его волокло над водой, этакими полосами, огромными клочьями. Белесыми, как разведенное молоко. В таком тумане невозможно было в двух шагах разглядеть ни огонька, ни дымка. И потом, я папироску прятал в горсти – не окончательный дурак…
И самое, пожалуй, главное, что мне придавало нахальства нарушать устав – я ж не на открытой палубе стоял, я был внутри этого самого шалаша, стога, что мы соорудили. Оставалась щель шириной этак в две ладони, вроде амбразуры…
Если подумать, может, этот стог меня и спас. Жуть подумать, чтобы могло быть, окажись я на палубе в открытую…
Все это произошло совершенно неожиданно. Проливчик был шириной метров сорок – и вдруг, без малейшего всплеска, на поверхность поднялось что-то такое, что его перегородило почти что поперек. Если оно было меньше ширины проливчика, то ненамного…
Я отчетливо видел в разрывах тумана…
Сначала подумалось, что это подводная лодка всплыла и сейчас устроит нам амбец. Торпеду, конечно, в такой узости не выпустит, ее саму разворотит – но у них ведь и пулеметы с пушками имеются, и экипаж вдесятеро поболее нашего…
Длинное всплыло, темное.
И тут я увидел, что никакая это не подводная лодка. Живоеоно было, вот ведь что. То ли огромная змеюка, то ли ящерица невероятной длины. Лап я так и не видел, у него из воды торчала только верхняя часть туловища – а вот голову оно чуть приподняло из воды, и была эта банка размером чуть ли не с наш катер.
Как оно выглядело? Нет, никакой чешуи не помню. Больше всего шкура походила на кору. На толстую кору векового дерева – твердую, где бугры, где впадины, где ямки. Темновато-бурое. В точности как кора. И голова тоже покрыта этой «корой». Торчали какие-то толстые кривульки вроде рожек – но было их, по-моему, не менее полудюжины. Этак… венчиком. Справа налево, поперек башки.
Нет, пасти оно не разевало – и слава богу. Представляю, какая у него должна быть хавалка, если прикинуть пропорции. Катер, положим, не проглотило бы, и шлюпку – вряд ли. Но вот человека такая тварь хаванет запросто, побыстрее, чем мы с вами – одиночный пельмень.
А уж воняло от него… Ни в сказке сказать, ни пером описать. Такая прокисшая тухлятина, такая погань… Как меня не вывернуло наизнанку, удивляюсь до сих пор. Наверное, было настолько страшно, что организм даже позабыл блевать…
Глаза отчетливо виднелись, но были не особенно большие. С кулак. Выпуклые,
Я так полагаю, ему стало любопытно, что это за стог вдруг возник неведомо откуда и прилепился к скале. Если оно обитало где-то поблизости, если это егоместа, то могло быть и так…
И создалась такая диспозиция: оно тихонечко лежит на воде, чуть из нее высунув верхнюю часть тела, пялится на замаскированный катер, воняет на сто верст вокруг. А я таращусь на него, забыл про папироску, потом оказалось, мне припалило ладонь, а я тогда и не почувствовал…
Прикидываю, с его точки зрения мы были тоже не подарок. Изнутри явственно доносились стуки, лязганье, от нас пахло бензином, машинным маслом, всякими другими человеческими, техническими ароматами. Кто его знает, может, ему от такого запаха хотелось блевать почище, чем мне – от его…
Потом оно нырнуло, бесшумненько погрузилось. Только волна по воде пробежала. Я кое-как очухался, опамятовался.
Прилежно доложил командиру, как водится – мол, за время моего дежурства особенных происшествий не случилось, кроме того, что под самым бортом всплыла непонятная тварь длиной раза в четыре превосходящая наш катер, и долго на меня таращилась…
Что потом? Ну, не скажу, что мне поверили. Почему бы и нет? О всевозможных морских змеях давно ходят слухи…
Только для нас в тот момент самым страшным зверем были немцы или финны. У нас была ясная, конкретная, жизненно важная задача – кровь из носу, починиться, переждать денек и под покровом ночи попытаться убраться к своим. Как и получилось. Ни о каких морских змеях нам тогда думать времени не было…
Ну, а потом, когда вернулись на базу, пошли прежние военные будни. Торпедным катерам скучать некогда, для них работа всегда найдется, а не найдется, так начальство непременно придумает. Кое-кому мы об этой твари рассказывали в разное время, но нам, честно признаюсь, не особенно верили. Отпускали дурацкие шуточки, как это водится… В сорок пятом я эту историю рассказывал какому-то писателю, не помню фамилии. Он у нас бывал, расспрашивал о боевых буднях, как вашему брату и полагается. Только и он, по-моему, не поверил. Ничего не сказал, но ухмылялся очень недвусмысленно. Точно, не поверил…
И я вот иногда думаю: а что было бы со мной, стой я на палубе в открытую? Будь палуба ничем не прикрыта? Сожрало бы, точно. Что ему стоило… А с другой стороны, если бы не подбили нас, мы бы там и не оказались…
Но воняло от него…
Комментарий.
У меня, признаться, есть некоторые подозрения касаемо личности писателя, беседовавшего когда-то с моим собеседником. Крепко подозреваю, что это был Леонид Платов – очень уж рассказ моряка с торпедного катера походил многочисленными деталями (которые я опустил, как не имеющие отношения к главному) на один из эпизодов знаменитого платовского романа «Секретный фарватер». Не исключено, что от него Платов историю с ремонтом и почерпнул. Что до моего собеседника, то Платова он не читал. Если эта история правдива, то совершенно ясно, что в морского змея Платов и в самом деле не поверил – в своих книгах он ни словечком ни о чем подобном не упоминает…