НЛП и личные отношения. Простые стратегии для улучшения отношений.

О'Коннор Джозеф

Обсуждая устройство голоса обусловленности, мы воспользуемся понятием нейрологических уровней, которое ввел американский психолог Роберт Дилтс. Эти уровни представляют собой подходящее средство анализа, служат удобной отправной точкой, откуда можно перейти к оценке влиятельности различных граней голоса обусловленности.

Личность.

Первым уровнем является личность. Это образ самого себя — мы в своих собственных глазах. Впрочем, в разной обстановке наши представления о себе могут сильно меняться. В рок-опере «Томми» группы The Who главным героем был слепой и глухонемой

мальчик, не добившийся в жизни ничего, кроме умения мастерски обращаться с игральным автоматом-бильярдом. В остальное время он считал себя неудачником, несчастным и одиноким калекой, но стоило ему занять место у аттракциона, как он становился богом — полной противоположностью обычных представлений о самом себе.

Какая личность была настоящей?

Он выбирал это сам.

У каждого есть определенный образ себя в рамках взаимоотношений. «Ловкий парень», «преданный и верный муж», «великолепный любовник», «сердцеед», «неудачник», «тот, кто всегда рядом», «отец семейства», «сирена» или «Дон Жуан». Какими бы словами ни описывалось ощущение себя в тачных отношениях, эти слова оказывают глубочайшее влияние на характер этих отношений.

У меня (Робина) есть один приятель (для удобства я буду называть его Стив). Мать Стива ушла из дома, когда он был совсем маленьким. Его воспитал отец, а в подростковом возрасте Стив после долгих лет разлуки опять встретился с матерью. К тому времени она снова вышла замуж и родила еще одного сына. Моего приятеля познакомили со сводным братом, которого, по странному стечению обстоятельств, тоже звали Стивом. Его мать обратила внимание на то, что дала второму сыну то же имя, лишь в тот момент, когда знакомила из друг с другом. Она сказала моему приятелю: «Как это глупо. Я совсем о тебе забыла».

Легко представить, как это могло отразиться на его самооценке. В тот миг он оказался перед очень важным выбором.

Он мог, например, решить, что настолько непримечателен, насколько может быть зауряден человек, чье имя забыла даже его мать.

С другой стороны, он мог прийти к выводу о том, что с ним все в порядке, но его мамочка —ужасная, бездушная тварь.

Наконец, он мог понять, что и он сам, и его мать — нормальные люди, просто она была смущена и допустила легкомысленную оплошность. Он мог отнестись к ней с сочувствием, а не отвращением. Первые два решения принять обычно легче, чем третье. К сожалению, нам не известно, к какому именно заключению он в итоге пришел, но оно, без сомнений, определялось характером его воспитания и самоощущением вплоть до этого критического момента.

Я и другие.

Представления о себе могут быть отрицательными, положительными и нейтральными. Человек с заниженной самооценкой может выбрать в партнеры «завидный трофей», то есть не того, кто ему реально подходит, а просто того, кто придает ему больше солидности.

Тот, чье мнение о себе непомерно раздуто, напротив, выглядит высокомерным. Некоторые видят в таком человеке вызов, пытаются опустить его с небес на землю либо доказать собственную власть, изменив его. Сложность состоит в том, что характер людей с завышенной самооценкой труднее всего менять.

Кого ищете вы? Спутника жизни или средство укрепления собственной самооценки? Чего вы хотите? Убедиться в своих силах, одолеть и пленить трудную добычу?

Характер.

Как связан со всем

этим характер? Интересно, что в английском языке это отвлеченное понятие означает, помимо прочего, актерскую роль, за которой кроется настоящая личность.

В слабохарактерности обвиняют только других. Каждый убежден, что у него-то с силой характера все в порядке. Но как он проявляется? Характер не может существовать независимо от поступков.

Как вы определили свой характер? Подумайте и попробуйте составить такое описание.

Обратите внимание на использованные слова. Они могут существовать независимо от других черт характера?

Вероятно, вы использовали понятия вроде «заботливый», «порядочный» или «обаятельный», но все подобные описания подразумевают взаимоотношения с другими людьми.

Итак, если личность представляет собой самовосприятие, образ самого себя, настоящее лицо за актерской маской, то характер определяется тем, каков человек в общении с другими. Так как это просто роль, мы можем выбирать любую маску, если нынешняя нам не нравится.

Убеждения и ценности.

Следующим уровнем голоса обусловленности являются убеждения и ценности — то, во что мы верим, что считаем правдой по отношению к себе и другим, что для нас важно.

Убеждения часто проявляются в таких, например, словах: «Жениться нужно один раз и на всю жизнь», «Раз уж начал, нужно закончить», «Если сам честен перед собой, то и другие будут с тобой честными», «В один прекрасный день я встречу свою мечту» или «Кто-то этим все равно воспользуется, так почему не я?»

Мы нередко путаем убеждения с твердыми фактами.

Ценностями называют то, что важно для нас в отношениях с другими. Они выражаются такими фразами: «Нужно заботиться о своих близких», «Я просто хочу, чтобы меня хоть кто-то любил» либо «Я не смогу жить рядом с тем, кто мне изменил».

Это очень важная сфера, и позже мы поговорим о ней подробнее.

То, что мы считаем правильным и важным, играет роль фильтров, оказывает влияние на сигналы, которые мы слышим, видим и ощущаем. Наши убеждения и ценности могут становиться для потенциальных партнеров и гостеприимно распахнутыми дверями, и непрошибаемой стеной.

Одни ценности являются общечеловеческими, другие относятся к определенной культуре. Миролюбивым людям трудно представить причину, по которой можно прервать человеческую жизнь. Несмотря на это, мировоззрения некоторых людей допускают убийство во имя достижения цели. Немало страшных преступлений в человеческой истории совершалось людьми, которые не сомневались, что поступают правильно. С другой стороны, многие переживали мучения и трудности, помогая другим, так как ставили чужие страдания выше собственных.

Чем большей крайностью отличаются поступки, тем крепче вера человека в праведность своих побуждений.

В десятилетнем возрасте я (Джозеф) ходил в довольно скверную школу в западной части Лондона. Там было тесно, и потолгу игровую площадку устроили на крыше здания. Не помню, какой именно высоты были ограждения, но типичной угрозой среди учеников были вопросы о том, не хочешь ли ты «нырнуть в бетон» или «нюхнуть асфальту». Я был тогда сорокакилограммовым слабаком, полагался больше на свои мозги и присоединился к одной влиятельной школьной банде, так как в нее входил самый крупный и сильный парень нашего квартала. Если бы меня кто-то тронул, обидчику пришлось бы иметь дело с ним.