No Featherbed for Me
Шрифт:
– Хватит, - прошептал Эйгон, покачав головой.
Арья оглядела присутствующих и, насладившись страхом в их глазах, продолжила:
– Возможно, у меня и нет власти, возможно, я лишь женщина, но я с легкостью могу усложнить жизнь каждому из вас. Ты действительно хочешь начать новую войну после того, как лишишь себя наследников?
Эйгон поднялся, сохраняя бесстрастное выражение лица.
– Оставьте нас.
– Ваша светлость… – начал было Мейс Тирелл.
– Оставьте нас.
Когда лишь они с Арьей остались в комнате, Эйгон подошел
– Ты бы действительно начала войну со мной?
– А у меня есть причины? – парировала она.
– Нет, - ответил он, вздохнув и заправив прядь волос за ухо. – Нет, конечно же нет. Я делаю это лишь потому…
– Я знаю, почему ты делаешь это, и ты должен был сказать мне, - ее глаза наполнились слезами. – Как ты можешь поступать так с нашими детьми? Как ты можешь лишать их всего, ради чего боролся, лишь потому, что Мейс Тирелл говорит, что я непопулярна?
– Дело не только в этом, - настаивал Эйгон. – Королевства и верховный септон не принимают наш брак за действительный, поэтому они не признают наших детей в качестве законных наследников. Если что-то случится со мной, и трон перейдет к Эймону, они вновь восстанут. Я могу узаконить их…
– А что насчет меня? Меня отправят в молчаливые сестры, пока Джесса Тирелл рожает тебе новых наследников?
Эйгон покраснел от смущения, прежде чем признаться:
– Я так сильно тебя люблю. Не думаю, что ты вообще осознаешь глубину моих чувств к тебе. Но я также знаю, что потерял тебя в тот момент, как ступил в Вестерос, и можешь не притворяться, что это не так.
– И решение этой проблемы заключается в том, что верховный септон объявит меня твоей любовницей, и ты женишься на девчонке Тирелл, даже не обсудив это со мной?
Арья видела злобу в сиреневых глазах Эйгона.
– Не строй из себя невинную и обиженную, когда одна из пташек Вариса прекрасно знает о том, чем ты занималась с Джендри Баратеоном с богороще.
– А то, чем ты занимаешься с Джессой Тирелл простительно, потому что ты король?
– Я не спал с ней!
– Лишь потому, что, уверена, ее дед заверил ее, что она будет стоить большего, если ее вагина останется нетронутой!
Эйгон резко вдохнул, дав ей понять, что она задела его гордость.
– Ты даже не хочешь быть моей женой. Мы едва разговаривали с тех пор, как ты вернулась, и ты каждый раз избегаешь моих прикосновений.
– Я всегда хотела быть твоей женой, но не твоей королевой. Ты обещал…
– Я устал слушать об этом проклятом обещании! – крикнул он, напугав Арью своей внезапной яростью. – Мы уже здесь, и нужно делать выбор!
– Ты уже его сделал! – крикнула в ответ Арья, не желая казаться испуганной. – Меня выбросят вместе с нашими детьми, а ты в конечном итоге так и останешься королем, погрязшим в цветах, которые удушат тебя!
Он сделал шаг назад, согнув руки, и Арья поняла, что он хочет ударить ее. Ни разу Эйгон не поднимал на нее руку, но Арья знала, что король
– Ты признаешь все перед верховным септоном и малым советом, - категорично заявил он, обращаясь к ней как правитель Вестероса, а не мужчина, чьих детей она родила. – Когда наш брак будет расторгнут, тебя и детей лишат всех титулов и земель, принадлежащих моей жене и детям по праву. Я обеспечу вас всем необходимым.
Ее гордость была настолько ущемлена, что Арья едва могла дышать.
– И сколько же стоит королевская шлюха вместе с ее бастардами?
– Я буду более чем щедр и отдам тебе Драконий камень…
– Нет, - мгновенно возразила Арья, - мне не нужен какой-то камень твоей семьи. Робб заберет нас в Винтерфелл, мы отправимся туда.
– Путешествие отсюда до Винтерфелла займет месяц.
– В таком случае, полагаю, ты сможешь обеспечить нам комфортный переезд, - отрезала она.
Эйгон вздрогнул, но не стал возражать.
– Когда у меня будут… законные наследники с Джессой, я узаконю наших детей, верну их имя. Они побудут Блэкфайрами некоторое время.
– Они никогда не будут Блэкфайрами. Если ты собираешься сделать из наших детей бастардов, они будут Сноу. Они станут Сноу из Винтерфелла, и мне плевать, сделаешь ли ты их когда-нибудь Таргариенами из Драконьего камня, - слезы скатились по ее щекам. – Забудь о них. Позволь им жить счастливо на севере и не думать о том, что за ними придут Тиреллы.
– Забыть о них? – недоверчиво переспросил он. – Ты знаешь, как сильно я люблю их, Арья. Я уже и так столько пропустил, я практически не знаю Алисанну, ты не можешь…
– Ты думешь, что Мейс Тирелл позволит тебе держать их поблизости? – спросила она, срываясь на плач. – Может, ты и не помнишь своей истории, зато я помню. Блэкфайр это проклятое имя во всех Семи Королевствах, и если после того, как ты провозгласишь меня обыкновенной шлюхой, ты выкажешь хоть какое-то предпочтение в сторону наших детей, они придут за ними.
– Я бы не позволил…
– Ты не знаешь этих людей, Эйгон! Ты играешь в игру престолов, но ты даже не понимаешь игроков! Ты действительно считаешь, что никто из людей, окружающих тебя, не посмеет сделать с нами то же, что сделали с твоей матерью и сестрой, если бы это значило, что их семья будет на троне?
На этот раз слезы стояли в его глазах.
– Они решат, что я не люблю их. Рэйнис…
– Когда они станут достаточно взрослыми, чтобы понять, я объясню им, - поклялась Арья. – Рэйнис будет в безопасности в Винтерфелле со своими кузенами и вдалеке от Красного замка.
Эйгон вытер лицо, кивнув.
– Во всех Семи Королевствах тебя будут называть шлюхой, если ты согласишься на это. Они растопчут твое доброе имя и будут относиться к тебе так, будто ты из борделя.
Пытаясь подавить тошноту, вызванную его словами, Арья заявила: