Но-шпа на троих
Шрифт:
– Дело не в нем, а во мне, – пояснила Ксюша, – я сама его себе в мужья выбрала, никто силой под венец не волок. Значит, трезвый хорош, а пьяный плох? Но я вроде клятву давала: в беде, радости, несчастье и болезни быть вместе. Павлик заболел, непорядочно было его оставлять!
Глава 13
Я попыталась справиться с накатившей злостью. Вот поэтому в нашей стране такое количество алкоголиков и несчастных женщин. Тянут бедные бабы безропотно лямку, патологическая порядочность сильно осложняет им жизнь. Может, когда наши представительницы так называемого слабого пола начнут решительно уходить от пьяниц, водкозависимых станет меньше? И потом, ну-ка объясните мне доходчиво, почему безудержное вливание в себя «огненной воды» считается
Ну грипп, ангина, воспаление легких, гепатит, рак, не дай бог. Здесь-то человек ни в чем не виноват! Ну кашлянули на него, или попал под дождь, съел немытый фрукт, получил сильный стресс и включился механизм патологического деления клеток! Тут ничего, кроме жалости и желания помочь, не испытаешь. Но водка! Павлика что, привязывали к стулу, вставляли в рот воронку, связывали по рукам и ногам, а потом вливали в отчаянно сопротивлявшегося парня горячительное? Или страсть к неумеренным «возлияниям» передается воздушно-капельным путем? Ехал себе несчастный Павлик на работу, а тут в вагон метро вошел потерявший человеческий облик алкоголик, кашлянул на него, и готово, бедолага заразился! Нет ведь, по-другому дело обстояло, он сам начал глушить сорокаградусную. И почему теперь считают его больным? Ладно, хочешь лично себя убивать, семь футов тебе под килем! Но ведь алкоголики, как правило, живут в семье. Чем же тут виноваты дети? Вот жена, другой вопрос. Ее ведь не прибили к мужу гвоздями, не пришили намертво, у нее не общее сердце с запойным пьяницей. И если она не уходит от невменяемого урода, который тащит из дома вещи и вместо ласковых слов «угощает» супругу колотушками, то, чтобы она ни говорила о невозможности разъезда, какие бы аргументы ни выдвигала: не хочу лишать детей отца, некуда уходить, стыдно оставаться одной – все неправда! На самом деле всегда можно найти выход. Одна моя подруга, Анюта Есина, так и сделала. Когда ее муж Славка в очередной раз исчез на три дня, а потом грязный и вонючий явился домой, его встретила дверь, украшенная новым замком, на ручке болталась записка: «Вещи у соседки». Когда пьяница начал колошматить в дверь ногами, она распахнулась, и перед ним предстал огромный бугай, размах плеч которого совпадал с ростом. Великан ухватил алкоголика за грудь и густым басом объяснил ситуацию: здесь теперь в качестве любимого человека живет он, а бывшему «хозяину» предлагается покинуть помещение, иначе будут приняты другие, отнюдь не вербальные меры. Славка понял, что беседовать с этим типом совершенно бесполезно, и ушел. Потом он, правда, пару раз пытался встретиться с Анютой, но нигде не мог ее отыскать. Я была полностью в курсе событий, потому что Анюта временно переехала к нам, а роль любовника согласился сыграть муж нашей общей подруги Ольги Гусевой.
Где сейчас Славка, Анюта не знает, но она теперь больше не ходит украшенная синяками, а ее дочка перестала плакать по ночам. Анюта поняла, что жизнь с алкоголиком бесперспективна, и решила проблему. Поэтому, уж извините меня за резкость, каждая жена достойна своего мужа, и если он над вами издевается, то вам это нравится. Многие женщины любят жаловаться на жизнь, но не делают ничего для того, чтобы изменить свою судьбу, а под лежачий камень, как известно, вода не течет. И потом, дорогие мои, вы что, хотите, чтобы дети повторили вашу судьбу? Статистика жестокая вещь, специалисты-психологи хорошо знают: семьдесят процентов девочек, видевших в детстве пьяного отца, выходят потом замуж за людей, у которых вместо сердца бутылка, а столько же мальчиков тянутся к водке уже в подростковом возрасте!
Словно подслушав эти мысли, Ксюша горестно вздохнула:
– Хорошо, хоть детей у нас нет. А то самой мучиться и ребенка на плечах тащить!
Я решила промолчать, убеждать Ксюшу в чем-либо бесполезно, да и поздно уже, Павлика-то нет!
– Теперь мне его хоронить надо, – тянула вяло Ксюша, водя пальцем по столу, – вот, не знаю только, что делать с поминками.
– В каком смысле?
– А в прямом. Устраивать или нет?
– Надо же человека проводить, – рискнула я высказать свое мнение, – совсем необязательно закатывать пир на весь мир. Позовите друзей, курочку пожарьте, салатик сделайте, не так уж и дорого выйдет!
–
– Совсем? – удивилась я.
– Да, родители Павлика умерли, мои тоже, вся родня ушла, только я и осталась.
– Тогда друзей соберите.
– Павлик всех растерял, а тех, кто с ним водку хлебал, звать не стану! – неожиданно сердито воскликнула Ксюша.
Внезапно мне стало жаль этого Павлика, ну есть же христианские обычаи!
– Своих подружек позовите.
Ксения еще шире открыла глаза:
– У меня их нет!
– Коллег по работе.
– Я не работаю.
Я растерялась:
– Почему? Болеете?
– Не считаю нужным.
Было отчего удивляться.
– Но на что же вы живете?
Ксюша пожала плечами:
– Мне мало надо, практически ничего!
– Но все же! Хоть раз в два дня есть хочется, одеваться нужно, за квартиру платить.
Ксения презрительно сморщилась:
– Суета! Впрочем, одежду я беру на станции, тут недалеко, если через лесок пройти, платформа имеется, на ней магазин секонд-хенд стоит. Хозяин раз в полгода выбрасывает непроданное, выставляет за дверь мешок, берите просто так. С едой еще легче, на Теплой улице супермаркет есть, очень дорогой, туда только богатые ходят. Чуть у продуктов срок годности кончился, их в мусор отправляют, а харчи совсем свежие.
Я передернулась. Ужасно, одевается в кем-то сношенные вещи, питается с помойки. Но почему? Она выглядит вполне здоровой, только излишне худой.
– Чем же вы целыми днями занимаетесь? – вырвалось у меня.
Ксюша порозовела:
– Стихи пишу, я поэтесса, закончила педагогический вуз, имею диплом словесника.
– Господи, – всплеснула я руками, – в школе, где учатся наши дети, как раз не хватает преподавателя русского языка и литературы. Татьяна Андреевна, директриса, вас с распростертыми объятиями примет. Зарплата, конечно, невелика, да и ездить далековато, но заработок регулярный, со временем вы обрастете частными учениками, сейчас все педагоги репетиторствуют, вот жизнь и наладится…
Ксюша презрительно сморщилась:
– Ну уж нет! Я человек творческий, совершенно не способна прислуживать! И потом – дети! Это же катастрофа! Хотите, стихи свои вам почитаю?
Я захлопала глазами, но не успела ничего сказать, потому что Ксения подперла кулачком подбородок и тихо, монотонно завела:
В белом поле тихий ангел вдруг по небу пролетел,Но души моей сомненья он развеять не сумел,Грусть, тоску, печаль и горе ты с собою забери.Мне ж… верни… верни,– Ой, забыла! Погодите! Сейчас!
Ксюша вскочила и неожиданно быстро бросилась к подоконнику:
– Где она? О господи, неужели опять потеряла?
– Что вы ищете? – спросила я, глядя, как хозяйка судорожно расшвыривает в разные стороны всякую мелочь.
– Тетрадку, – чуть не со слезами ответила Ксюша, – я в нее стихи записываю. Привычка у меня такая, всегда с собой ручку носить и блокнотик, вдруг в голову рифма интересная придет? Потом в папочку складываю, но иногда теряю листочки. Может, здесь?
Она открыла допотопный буфет, порылась на полках и огорченно воскликнула:
– Нету!
– Посмотрите в шкафу, – посоветовала я.
– Туда я никогда не залезаю, – пояснила Ксюша, – там вещи Павлика.
– Все же поглядите в ящике, вон в том, верхнем.
– Да нет! Это исключено! Павел очень сердится, когда я в его комод залезаю. Потеряла!
Ее широко распахнутые глаза начали наполняться слезами. Не считайте меня хамкой, но я решительно встала и подошла к гибриду гардероба с комодом, невесть зачем стоящему на кухне. По своему опыту я хорошо знаю, нужные вещи, исчезнувшие с глаз, как правило, находятся в тех местах, где их просто не может быть. Руки резко дернули ящик, он оказался неожиданно тяжелым, очевидно, комодошкаф делался в добрые старые времена, когда мебель сколачивали не из прессованных опилок и пластмассовых пластин, а вырубали из цельного массива. Естественно, я не удержала каменно тяжелый ящик, в секунду он шлепнулся на пол и раскололся на части. Мне стало неудобно.