Шрифт:
Прекрасная дама сидит у окна и ждет, пока возвратится из похода ее кавалер. Простое платье белого атласа открывает руки и шею, гладкие, словно слоновая кость. Цветной шаперон надет немного набекрень, обрамляя точеное лицо и еще более подчеркивая благородную матовую бледность.
На резной кедровой подставке – пяльцы с растянутым на них кремовым полотном. Стальным копьем игла атакует матовую гладь – раз, и еще раз, и еще, насквозь, оставляя смелые стежки
Поджав губы, сухощавая дуэнья делает замечание воспитаннице – noblesse oblige, дитя. Та вскидывает пушистые ресницы, солнечно усмехается и указывает на безукоризненный узор.
Снаружи трубят в рог.
Голоса – встревоженные, неразборчивые. Топот, стук, скрип, звон, лязг. Дуэнья сидит воплощенным смирением.
Прекрасная дама с досадой отодвигает пяльцы с вышивкой, выглядывает в окно. В матовой слоновой кости проступают яростно-розовые разводы.
Дуэнья не по возрасту резво вскакивает, пытается перехватить рвущуюся к двери воспитанницу, но цепкие пальцы хватают лишь охвостье шаперона. Оставив в руках дуэньи убор из зеленых и индиговых клиньев, прекрасная дама встряхивает головой – noblesse oblige! – и убегает вниз. Из-под сетки и локона не выбилось.
Дуэнья, вздохнув, разглаживает мягкую материю, кладет на скамеечку напротив. Делает шаг, поправляет лампаду перед образом и отодвигает шторки, встречая печальный и всепрощающий взор Пречистой. Набрасывает темную шаль вместо головного покрывала. Складывает ладони. Шепчет. Noblesse oblige.
Снаружи – топот, грохот, скрип, лязг. Резкие, рваные голоса. Звуки рога. Звуки иного рога, звонче и выше. Свист. Гул. Рев.
Запах дыма. Вонь нагретого металла. Другой дым, густой, маслянистый.
Стены содрогаются, огонек лампады меркнет. Дуэнья поправляет лампадку и свет выравнивается.
Скрип, щелчок, удар. Рев.
Стук, отдаленный топот и лязг.
Крики. Лязг.
Шаги.
Дуэнья задергивает шторки перед образом, снимает шаль с головы и снова набрасывает на плечи. Садится, расправив складки платья, спина прямая как лезвие меча. Noblesse oblige.
Дверь распахивается, румяная и улыбающаяся воспитанница вытирает руки и незаметно выбрасывает тряпицу в коридор. Дуэнья хмурится и осуждающе качает головой. Прекрасная дама улыбается еще шире – noblesse oblige, – опускается на колени перед пожилой женщиной и трется щекой об ее руку.
Дуэнья вздыхает, безнадежно и печально, надевает индигово-зеленый шаперон на голову воспитанницы, поправляет украшенное пушистым шариком охвостье. Прекрасная дама, придав лицу благонравный вид,
Темнеет. Звонит колокольчик.
Обе дамы покидают покои в башне и спускаются в малый чертог, где уже накрывают ужин. Вместо скатерти на круглой столешнице разложен большой полосатый лоскут, раздвоенный край обтрепан и свисает до пола. Дуэнья кушает медленно и с достоинством, присущим возрасту, ее воспитанница ест с чистым удовольствием юности после проведенного в здоровых трудах дня.
По завершении ужина дамы входят в большой чертог, прихватив с собой полосатый лоскут. Призвав на помощь управителя и двух рослых стражников, они вешают его на стену над помостом владетеля замка. Сам помост пустует, ибо кавалер не вернулся из похода, массивное хозяйское кресло покоится в кладовой. Из нижнего чертога слышны здравицы, песни, звон кубков. В двери возникает то одна, то другая любопытствующая персона, одобрительно обозревает скопление цветных лоскутьев на дальней стене и снова пропадает. У многих любопытных свежие ссадины, легкие ожоги, повязки или прорехи в камзолах – но ни следа уныния.
Прекрасная дама поворачивается к управителю, отдает краткий приказ. Управитель кланяется, исчезает, и вскоре появляется, неся продолговатый ларец. Дуэнья, добыв золоченый ключик, поднимает крышку и торжественно передает воспитаннице содержимое – книгу; переплет с медными уголками отсвечивает кармином и киноварью. Слуга подает даме чернильницу и пенал со свежеочиненными перьями.
Под одобрительный гул нижнего чертога прекрасная дама открывает книгу на чистой странице и тонким вороньим пером рисует контур узкого бокала без ножки. Вертикальной штриховкой и точками обозначает нужные контуры. Потом подписывает имя владельца двух червленых столбов в золотом поле. Навряд ли оно прозвучит здесь еще раз.
Щепоть тонкого песка – высушить чернила, – и запись готова. Вскоре книга скрывается в ларце, а ларец – на полках в библиотеке.
Дамы отправляются к себе, дабы отойти ко сну.
Завтра прекрасная дама снова сядет у окна и продолжит создавать на полотне образ чужедальних краев, где странствует ее кавалер. Она будет терпеливо ожидать его возвращения. Он свершит подвиги, какие приличествуют кавалеру, и вернется домой по дороге синего и золотого шелка. А до тех пор за домом надо присматривать. Беречь его от кавалеров, жаждущих неугодных даме подвигов.
Noblesse oblige.