Ночь без звезд
Шрифт:
— Она вывернулась наизнанку.
— Как, черт возьми, это случилось?
Паула дернула губами.
— Произошел небольшой конфликт.
— О, да ради… — Он в отчаянье всплеснул руками. — Эти придурки Воплощенного Сна наконец-то отправились в паломничество.
— Да. Но они попали под влияние прогрессоров…
— Черт побери! Иланте! Я знал, что от них лишь проблемы. Я говорил тебе, перед тем как улететь.
— Ты у нас прозорливый. Ах да, Гор тоже сыграл в этом большую роль. У меня есть краткий обзор событий, если хочешь, я дам тебе доступ к файлу. Он довольно большой.
— Ну конечно. Ты всегда все делаешь очень тщательно,
— Спасибо. — Она обернулась и посмотрела на колышущуюся степь. — Наша галактика теперь в безопасности. Райели размышляют о том, что им делать, после того как дозор их пришел к завершению. Содружество меняется постепенно. Наступила новая эра исследований и контактов.
— И вот ты здесь, — устало произнес Найджел. — И почему, Паула? Ради какой цели ты решила провести пять лет в космосе по дороге сюда и еще пять — обратно?
— Ты знаешь почему, — мягко ответила она. — Дело не закрыто.
— Наша тайная миссия.
— Твоя миссия. Ты отправился в Бездну, Найджел. Больше двухсот пятидесяти лет назад ты проник внутрь нее. Ты уникален.
— Отправился мой клон.
— А тебе снилась его жизнь.
Найджел закрыл глаза. Сегодня был настоящий день эмоциональных сюрпризов. Прошло столько лет, а боль потери все так же сильна, как и в тот день, когда его клон взорвал переделанный квантумбустер.
— Паула, прошло много времени. Брось. Ее уже нет.
— Ее?
— Это личное.
— Ты оставил нас, Найджел. Когда райели вернули тебя домой, ты улетел в другую галактику, у черта на куличках, лишь бы сбежать от произошедшего в Бездне. Ты так и не рассказал мне, что там случилось. И райели тоже не рассказывают. Я побывала на настоящем Маккатране и поговорила с Торуксом, который находился рядом с тобой, когда тебе снилась жизнь клона. Он тоже ничего не рассказал. — Голос ее зазвенел. — Торукс сказал, они только выполняют твою просьбу.
— Да, — послушно кивнул он. — Все так.
— Ты должен рассказать мне, Найджел. Я помогла тебе подготовиться к миссии. И более того, для меня это тоже личное. Я тоже сделала огромный вклад. Я хочу знать не только о твоей миссии, но и о «плане Б». У меня есть право знать, осуществил ли ты его. Поэтому расскажи: что там случилось, Найджел? Что произошло с твоим клоном в Бездне?
— Я стал чудовищем, — ответил он, и слезы покатились у него по щекам.
— Как?
— Я приземлился не на Кверенции.
— Но… А где?
— В Бездне существовал еще один мир, населенный людьми. Он назывался Бьенвенидо.
— Вот дерьмо! Назывался?
— Мы ничего не знали о его существовании. Да и откуда? Там оказался весь пропавший колониальный флот династии Брандт. И я.
— Значит, ты так и не связался с Маккатраном?
— Нет. Когда я оказался на Бьенвенидо, мне пришлось остаться. Их атаковала инопланетная раса. Паданцы. Психопаты-экспансионисты, которые напугали бы даже праймов. Я не мог покинуть Бьенвенидо, люди нуждались в помощи. Я думал, что нашел способ. Был так чертовски уверен и начал действовать. Один из кораблей колонии Брандт сохранился, вернее, лишь его арсенал.
— Арсенал? — осторожно спросила Паула.
— Да. Я перестроил квантумбустер.
— О нет!
— О да. Потому что считал себя правым. Я же всегда прав. Думал, обнаружил слабое место в квантовой структуре Бездны. Верил, по-настоящему верил, что смогу взорвать ее изнутри. Я пообещал ей спасти их всех. И она мне доверилась.
—
— В общем, я взорвал квантумбустер. Мой клон сидел рядом, когда произошел взрыв, — сойдет за благородную жертву? Только не сработало. Я должен был это понять. Райели отправили туда чертову армаду боевых кораблей, оснащенных технологиями гораздо более продвинутыми, чем оружие Содружества, но так и не смогли победить Бездну, она уничтожила их. Думаешь, я хоть на секунду остановился? Задумался? Разумеется, нет, упрямый осёл, я даже не предполагал, что план может провалиться.
— Ты решил, будто у тебя есть возможность уничтожить Бездну. Ты не был бы человеком, если бы не воспользовался этим.
— Ха! Мы даже не знали, что Бьенвенидо существует. Угадай, чего мы еще не знали? У Бездны есть защитный механизм, он назывался Хоньо или Уракус — в зависимости от того, на какой планете тебе не повезло оказаться. После гибели моего клона во время взрыва я продолжал видеть сны о жизни моих АНС-дроидов. Я смотрел их глазами на то, как Уракус распахнулся и поглотил весь этот чертов мир. Они стояли рядом с ней, когда все произошло. Я слышал ее крики. — Он сердито помотал головой. — И до сих пор их слышу. Чертова планета, Паула, полностью уничтожена. Прошло уже два с половиной века, а я все еще слышу ее. И заслуживаю этого. Никакое наказание, никакие страдания не загладят моего преступления.
— Мне жаль.
— Не стоит. Не нужно меня жалеть.
Она внимательно посмотрела на него.
— Кем она была?
— Неважно. Она мертва.
— Девушка, — жалко улыбнулась Паула. — Это всегда какая-нибудь девушка. И даже ты…
— Даже я. Кто же знал? Видимо, в конце концов, я все-таки человек.
КНИГА ПЕРВАЯ
Еще одна смерть Лоры Брандт
Когда звездолет «Вермиллион» врезался в верхние слои атмосферы планеты, он по-прежнему двигался с заметной долей орбитальной скорости. Большинство бортовых систем колониального судна, его гравитационные и антигравитационные двигатели в Бездне сильно сбоили и потому не смогли удержать титанический корпус против силы тяжести и плавно посадить его на поверхность. Но, сопротивляясь алчной гравитации планеты, они попытались замедлить катастрофическую скорость звездолета. Капитан Корнелий и десять добровольцев из числа команды, оставшихся на мостике, сделали все возможное, чтобы смягчить надвигающуюся катастрофу. Силовые поля, обычно достаточно прочные и способные с легкостью выдержать даже ядерный взрыв, почти разрушались, выйдя за пределы корпуса. Красные линии, предупреждающие о нестабильности, расцвели в экзозрении Корнелия, когда он силился удержать «Вермиллион» в безопасном центре пузыря раскаленной плазмы пять километров в диаметре.
«Вермиллион» обогнул планету и, пробив распяленную в беззвучном крике дыру в атмосфере, начал тормозить на управляемой скорости, его огненный гиперзвуковой след оставил жуткую полосу уничтожения над сушей, где пронесся корабль. После семидесяти двух минут мучений скорость наконец-то снизилась до уровня дозвуковой. Когда и высота упала почти до нуля, корабль продолжал движение со скоростью восемьдесят километров в час. Последняя, отчаянная силовая волна ударила в затухающие двигатели, чтобы еще больше замедлить скорость. При этом силовые поля окончательно распались, и незащищенный корпус «Вермиллиона» ударился о землю.