Ночь Безумия
Шрифт:
Уничтожение дома, битком набитого чародеями, как нельзя лучше соответствовало этому мировоззрению.
Однако же чародеи – гости Ханнера. Он сам привел их в этот дом. Как бы ни опасно было сейчас их присутствие, он не может просто так вышвырнуть их на улицу.
Зато может попросить их, чтобы они подыскали себе другое убежище.
– Кто там сейчас главный? – спросил он вслух. – Кто предводительствует чародеями после смерти дяди Фарана?
Берн и Альрис переглянулись.
– Ты, – ответила Альрис. –
– Вот и другая причина, почему я здесь, – поспешно вставил Берн, прежде чем Ханнер успел вымолвить хоть слово. – После того как лорд Фаран погиб, чародеи избрали своим новым предводителем Манрина, но потом погиб и он. Кое-кто из них хотел выбрать главным Ульпена, но он слишком молод, всего лишь подмастерье, так что другие стали возражать, да и он сам отказался. Теперь они хотят избрать своим вожаком тебя. В особенности настаивает на этом Зарек: он говорит, что именно ты, а не лорд Фаран, впервые собрал их вместе в Ночь Безумия.
– Я надеялся, что все об этом забудут, – пробормотал Ханнер.
– Но Ханнер не может стать их вождем! – горячо возразила Мави. – Он даже не чародей!
Ханнер поглядел на нее.
Он может отказаться. Может согласиться с Мави, что это нелепо: обычный человек во главе чародеев. Может вообще выгнать их из дома и зажить там в покое и довольстве, как надлежит молодому человеку знатного рода; может спокойно ухаживать за Мави, добиться ее руки и прожить с ней всю жизнь душа в душу. Может предоставить чародеев самим себе – пускай их изгоняют или даже убивают – хоть городская стража, хоть Гильдия магов.
Честное слово, это уже не его проблемы. Он такой жизни не искал. Он ничего плохого не сделал.
Но ведь то же самое могут сказать о себе и другие чародеи.
Кто-то должен возглавить их. Кто-то же должен показать им, чего они стоят, и сделать их частью мира. Ханнер первым собрал их вместе – а потом уступил свое место дяде Фарану.
Но теперь Фаран мертв. И Манрин тоже. И чародеи выбрали своим вождем Ханнера, хотя никто из них, кроме Шеллы, не знает, что он – один из них.
Да, эту работу трудно назвать спокойной и непыльной, но Ханнеру, похоже, от нее не отвертеться. Довольно ему тянуть время, довольно притворяться, будто жизнь еще может вернуться в прежнее русло.
– Я пойду к ним, – сказал он вслух. – Видишь ли, Мави... я – чародей.
Глава 40
В комнате надолго воцарилась тишина. Все потрясенно смотрели на Ханнера. Потом Альрис засмеялась.
– Я должна была догадаться! – сказала она. – Ты вел себя так странно! И потом, эта девчонка, Шелла, – она ведь знала?
– Да, – подтвердил Ханнер. – Она знала.
– Ты ничего не сказал мне, – с укором сказала Мави, и Ханнер расслышал в ее голосе боль. – Ни словечка!..
– Сперва
Но с этим покончено. На сей раз он скажет то, что надо. Он глубоко вздохнул и продолжил:
– Впрочем, не важно, что ты сказала. Ты права. Прости. – Он помолчал. Лучше сейчас не подходить к ней. Она отшатнется, и будет права. – Тебе лучше остаться здесь и поговорить с Неррой, – сказал он. – А я пойду с Берном. Надеюсь, еще увидимся. – Он поклонился и пошел к двери, сделав Берну знак следовать за собой.
Мави смотрела, как он уходит, – и молчала. Берн сперва застыл, потом понял, что происходит, и поспешил за Ханнером.
Выйдя в коридор, Ханнер прикрыл за собой дверь и сказал:
– Пока идем, расскажи, что происходило со смерти дяди Фарана.
– Слушаюсь, – ответил Берн.
К тому времени, когда они вышли из дворца, Берн успел описать, как вернулось в панике сбежавшее и изрядно по дороге поредевшее маленькое войско Фарана и как Ульпен и остальные уговорили Манрина принять командование.
По пути к Высокой улице Берн рассказал Ханнеру о планах Манрина: тот задумал превратить чародеев в еще один клан волшебников, с едиными одеяниями, ученичеством, платой за услуги и всем таким прочим.
– Хорошая мысль, – заметил Ханнер, сворачивая за угол. Это наверняка устроило бы Гильдию магов, подумал он. Будь чародеи известным сообществом, связанным общепринятыми правилами, к ним относились бы терпимее.
Разумеется, это лишит чародеев одного из их нынешних преимуществ – никто не знает, кто они, где и сколько их на самом деле.
С другой стороны, именно из-за этого на них и смотрели, как на врагов. Веди чародеи дела в собственных лавках, носи они положенные одежды – они казались бы не такими опасными.
И кто сказал, что чародей не может переодеться, когда возникнет нужда? Кто утверждает, что все чародеи всегда обязаны носить черные одеяния и другие знаки?..
Пусть только народ считает, будто все чародеи известны, – ему этого вполне хватит для спокойствия. В конце концов маги создали Гильдию, чтобы уберечь мир от магов. Возможно, если чародеи создадут собственную гильдию...
Кстати, вовсе не обязательно называть их общество гильдией: столь откровенное подражание магам могло бы показаться чересчур смелым, если не подозрительным. Братство или Сестринство, как у колдунов и ведьм, выглядело бы зловеще, да Ханнер и не видел резона создавать два объединения вместо одного. Нет, тут требуется что-то, что подразумевало бы откровенные обсуждения и открытость, а не тайны и власть...
Совет, решил Ханнер. Совет – это то, что нужно.
Все верно. Совет чародеев. Вроде Сардиронского Совета баронов.