Ночь богонгов и двадцать три пули
Шрифт:
— Многих совок мы, всё же, передавили — откликнулся Хосе. — Издержки процесса, так сказать…. А вы молодец. Совсем не испугались. Большая редкость для девушек, попавших в эти места впервые.
— Заканчивай, юноша, «выкать». Не люблю. Меня зовут — Ариса, Ари. Договорились?
— Хорошо, Ари. Понял. «Выкать» не буду.
— Сколько птиц налетело. Пёстрые такие, голосистые. Складывается устойчивое впечатление, что они везде и всюду…. А что это за странные животные (вернее, смутные тени животных), безостановочно шастающие туда-сюда?
— Полевые мыши, лесные бурые крысы, одичавшие кролики, ящерицы, опоссумы, кузнечики, пауки. Ага, вон и парочка серых валлаби. Для местных животных,
— Надо же. Очень интересно…
— Действительно, интересно. Прямо-таки до острых желудочных колик, — язвительно усмехнулась Алина. — Наши нелюдимые молчун и молчунья, оказывается, могут быть очень даже общительными, разговорчивыми и милыми. Я удивленна несказанно.
— Поддерживаю. Я тоже удивлён, — подключился Свенн. — Болтают, переглядываются, улыбочками обмениваются. Словно знакомы уже лет сто пятьдесят, не меньше.
— Сами хороши, — возмутился Хосе. — Я всё видел.
— Что конкретно?
— Когда гусениц подметали, то вы всё время держались вместе. А ещё — при этом — регулярно перешептывались и хихикали. Ариса, подтверди, пожалуйста.
— Подтверждаю. И, вообще…. Почему, Аль, ты всё время командуешь? Мол: — «Быстрее! Выполнять! За работу! Отставить! Рота, отбой!». Что за странные манеры? Откуда взялся такой неадекватный лексикон?
— Наверное, слегка переборщила. Бывает…. Лексикон? Это я от папы нахваталась. Он в далёкой и бурной молодости служил в армии. В каких-то жутко-секретных войсках.
— Вот-вот. Что-то такое я и предполагала…
— Перестаньте, девчонки, — вмешался в перепалку миролюбивый Свенн. — Зачем ссориться практически на ровном месте? Может, лучше ещё выпьем этой…. Как там её? «Белой лошади»? Напиток, конечно, противный. Но, всё же…. Поговорим? Обсудим сложившуюся ситуацию?
— Поговорим и обсудим, — согласилась Алина. — Значится так. Хосе, позаботься о костре. Подбрось в пламя свежих дровишек. Туда же отправь и бутерброды, они, наверняка, покрылись — во время недавней «подметальной» кампании — пылью и грязью. Ари и Свенн, вылейте вон под тот низенький кустик содержимое эмалированных мисок и пластиковых стаканчиков. А потом помойте посуду в ручейке. Вот, возьмите карманный фонарик. Это — кнопка «включить-выключить»…. Я же приготовлю новые бутерброды и разогрею «том-ям». Благо котелок с супчиком был плотно закрыт крышкой. За дело, господа и дамы! Э-э-э, пардон…. Если, конечно, вы не против. Можете выдвигать встречные разумные предложения. Подчёркиваю, разумные…
Свенн и Ариса, подсвечивая себе жёлто-белёсым лучом карманного фонарика, отошли к ручью.
Хосе, предварительно пошевелив длинной палкой малиново-оранжевые угли, подбросил в костёр сухое эвкалиптовое корневище.
— Ну, убедился, что мы имеем дело с космическими пришельцами? — пристраивая рядом с костром мятый походный котелок, шёпотом спросила Аль.
— Не знаю, фантазёрка. Не уверен, — пробурчал юноша. — Вернее, очень сильно сомневаюсь…. Появились новые веские доказательства твоей смелой версии?
— Конечно. Разве ты не заметил, как эти двое смешно вырывали траву? И как неуклюже работали мётлами?
— Это ещё ни о чём не говорит. Может, они обыкновенные белоручки. То есть, являются выходцами из очень богатых американских семей и с детства не приучены к физическому труду. Бывает.
— Бывает, спорить не буду. Только я — во время совместной борьбы с мохнатыми совками — успела слегка пробить Свенна на «вшивость». Вкратце рассказала о том, что над Квинслендом — якобы — недавно заметили
— То и скажу. Богатенький юморист незатейливо пошутил над провинциальной доверчивой дурочкой, а она, бедолага, и купилась. Всё приняла за чистую монету…
— Хосе Родригес, — в тихом голосе Алины прорезались характерные стальные нотки. — Посмотри-ка мне в глаза.
— Смотрю. И что?
— А то, что ты мне нагло врёшь. Или же чего-то недоговариваешь.
— Милая, тебе показалось…
— Прекрати. Иначе обижусь. Причём, всерьёз и навсегда…. Ты тоже думаешь, что мы нечаянно повстречались с пришельцами?
— Ну…, я…
— Говори всё, как оно есть. Быстрее, пока инопланетяне не вернулись. Пожалуйста.
— Хорошо, слушай, — сдался Хосе. — Только не перебивай. Иначе собьюсь…. Мне тогда только-только исполнилось тринадцать лет. Пошли мы со старшими ребятами на рыбалку. На ту самую запруду ручья, которая сейчас временно исчезла. Сидели на берегу, рыбачили, но клёва не было. Тогда Хорхе (он же — Готфрид), принялся травить байки. Мол: — «Мы не просто так переселились из Чили в Австралию, а по отдельному приказу. Кто отдал этот приказ? Конечно, тайный Центр, негласно руководящий жизнедеятельностью всех немецких колоний и поселений. Цели и задачи, поставленные перед жителями Круппендорфа? Охранять от посторонних деятелей загадочный тёмно-коричневый пруд…». Ещё Хорхе сообщил о том, что Адольф Гитлер якобы не погиб в Берлине — тогда, в далёком 1945-ом году. А, наоборот, взошёл — вместе с Евой Браун и другими верными соратниками — на борт НЛО и отбыл к далёким созвездиям. Мол: — «И Адольф Гитлер, и Мартин Борман, да и ряд других лидеров Великого Рейха были, вовсе, не земными жителями, а представителями далёкой инопланетной цивилизации. Они на Земле выполняли некую серьёзную научно-исследовательскую миссию, по завершении которой и отбыли домой…». Кстати, одному из моих дальних родственников довелось несколько раз пролетать над этими местами на вертолёте. Он уверял, что круглый тёмно-коричневый пруд с высоты почему-то не виден…. Так что, мысль о межзвёздных пришельцах посещала и мою голову. Причём, неоднократно. Глупо отрицать.
— Совсем другое дело, — победно улыбнувшись, одобрила Аль. — Можешь, когда захочешь…. А чего же тогда спорил? Для чего требовал каких-то дополнительных веских доказательств?
— Я же, как-никак, католик. В Бога искренне верую. А в Библии про инопланетян ничего не сказано.
— Понятное дело. Уважаю. Всё, замолкаем. Наши космические чудики возвращаются…
Они, подсвечивая себе жёлто-белёсым лучом карманного фонарика, подошли к ручью. С противоположного берега доносилась — нескончаемым потоком — причудливая звуковая какофония: жадное чавканье, противный хруст, утробные вздохи, сытая икота, довольное повизгивание, слаженный птичий клёкот…
— Слегка страшновато, — зябко передёрнув плечами, по-честному призналась Ариса. — Ручеёк-то узкий. Его и перепрыгнуть можно. Если, конечно, хорошенько разбежаться. Ну-ка, милый, посвети фонариком…. Да, та ещё картинка. Миллионы мохнатых гусениц, тысячи пёстрых птиц, сотни всяких и разных грызунов. И все едят, едят, едят. Гусеницы — листья, траву и цветы. А все остальные — гусениц. Фу, какая гадость.
— Достань походный пульт, да и нажми на зелёную кнопку, — принимаясь за помывку посуды, посоветовал Свенн. — Вся эта шумная живность вмиг разбежится и разлетится.