Ночь богов, кн. 2: Тропы незримых
Шрифт:
– Я не знаю. – Замила действительно не видела Галицу с того утра, когда руками князя Вершины они послали Лютомеру хазарский пояс с отравленной иглой под пряжкой. Об этом последнем замысле хвалиска из осторожности ничего не рассказывала хазарам. – Но я надеюсь, что она не сидит сложа руки и ищет способ что-то сделать. Ведь помочь возвышению моего сына для нее самой – единственный способ возвыситься.
– Но она понимает, что оборотень – наш первый враг?
– Еще бы нет! – Замила снова вспомнила отравленную иглу. Дети Семилады ни единым словом не дали понять, будто знают о неудавшемся покушении. Но если все-таки знают, то виновных считают своими кровными врагами и не успокоятся,
– Если же оборотня не будет в живых, а его сестра к тому времени станет моей женой, то подумай сама: кто сделается ей самым близким человеком? Конечно, я, то есть ее муж. И кто из всех наследников Вершины-бека окажется ей ближе всех? Конечно, твой сын, племянник ее мужа! Другие молодые батуры – тоже ее сводные братья, но Хвалис будет ей и сводным братом, и еще племянником. Конечно, тогда она из врага превратится в нашего союзника! А такого сильного союзника надо еще поискать! Она знатного рода, она умна, она сведуща в колдовстве, ее уважает весь народ! Она будет со временем старшей жрицей в вашем святилище! Разве ты не хочешь, чтобы она помогала нам? Именно нам, а не кому-то другому!
– Не знаю… – неуверенно отозвалась Замила. Смотреть на Лютаву в этом свете было слишком непривычно, и все это не могло так сразу уложиться в ее голове. К тому же она не верила, что хоть какие-то силы и обстоятельства на свете способны сделать сестру Лютомера их союзником. – Я думаю, она просто тебе понравилась!
– Разве это плохо – когда жена нравится мужу? – Арсаман усмехнулся.
– Чего ты в ней нашел? Длинная, тощая, глаза как у волчицы!
– Ай-ай! – Арсаман насмешливо покачал головой. – Не надо тревожиться, дорогая сестра, ты еще много лет будешь оставаться самой красивой женщиной этой земли! Что тебе до красоты каких-то юных ланей!
– В волчьей шкуре!
– Не беспокойся, я сумею сделать волчицу послушной и нежной, как лань. В Итиле меня ждут уже три жены, я имею богатый опыт.
Замила помолчала. Рассуждения Арсамана выглядели убедительными, но ее природная недоверчивость не позволяла так сразу с ним согласиться.
– Все это хорошо, – сказала она наконец. – Но только если Лютомер умрет! А пока он жив, от этой женитьбы никому из нас нет толка! Брат всегда остается для женщины ближе, чем муж. Даже дядя по матери у них считается более близким родственником, чем отец, потому что материнский род священ для каждого! А оборотень вовсе не собирается умирать!
– Одно связано с другим. Помоги мне получить ее в жены, и я помогу оборотню умереть.
– Каким образом? Его не берет даже колдовство. Он почти не ходит один, вокруг него всегда его люди.
– Я не собираюсь кидаться на него с саблей, если ты подумала об этом. Зачем пачкать руки? Для молодого отважного воина в мире и без того хватает возможностей погибнуть с честью.
– О чем ты говоришь? – Замила вышла из терпения. – Расскажи мне все, что ты задумал, или я не стану тебе помогать!
– Теперь, когда малые племена кривичей больше не желают платить дань смоленскому князю, они могут перессориться между собой. Разве твой муж не собирался захватить земли по Болве и Десне? А тот бек, который правит там, тоже может пожелать захватить Угру. Начнется война. И тогда туда устремятся храбрейшие воины угрян, возглавляемые, разумеется, Лютомером, сыном Вершин-бека. А на войне его ведь могут убить. Таким образом, твой сын избавится от самого сильного из соперников. Сам же он останется невредим, потому что никто ведь не знает, где он, и никто его не пошлет в жестокий бой.
– Там его могут убить! Там может начаться война! – ответила
– Не более чем любой человек в этом городе. Но я, в отличие от других, не собираюсь просто ждать. Я уже рассказал всем здешним бекам и тарханам, что хочу поехать на юг и поискать путь в Византию. Никто не удивится, если я действительно туда уеду. И даже сам Вершина-бек согласится, что искать для него союза с беком дешнян мне гораздо удобнее будет, став его родичем и зятем.
– Союза? – Княгиня высоко подняла свои красивые брови.
– О Аллах! – Арсаман был терпеливым человеком, но непонятливость этой женщины начала выводить его из терпения.
Как ни странно, это краткое восклицание все ей объяснило. Не задавая новых вопросов, Замила некоторое время думала. А потом сказала:
– Но как я могу быть уверена, дорогой брат, посланный мне Аллахом, что ты не обманешь меня?
– Потому что именно с тобой, дорогая сестра, и с твоим сыном для меня связаны единственные надежды на благополучие в этой суровой стране. Ведь неизвестно, сумею ли я когда-нибудь вернуться в Итиль, найти там нетронутым мое имущество, мой дом целым, а моих жен – живыми. Судя по тому, как мало меня любил Езекия-бек и его приближенные, эта страна может стать отныне моей единственной родиной.
Не избавившись окончательно от сомнений – она привыкла ожидать везде подвоха, а все эти рассуждения оказались слишком сложны для женского ума, – Замила все же согласилась поддержать сватовство своего «брата». Уже этого одного Лютаве хватило бы, чтобы решительно отказать, даже если бы она была свободна распоряжаться собой, – она прекрасно знала, что хвалиска никогда не поддержит ничего полезного для детей Семилады, а значит, вредного для Хвалиса. Остальные же просто удивились.
– Будучи твоим родственником, Вершина-бек, я смогу от твоего имени предложить союз беку дешнян, и он вынужден будет преклонить слух к моим словам, – говорил хитрый хазарин. – Из-за этой войны, которую затеяли русские беки во главе с каганом Ярославом, торговля через земли Хазарского каганата по Волге и Дону станет невозможной, и вам будет некуда сбывать меха, мед и прочие товары. Но я отыщу путь к Румейскому морю, я завяжу дружбу с правителями народов, которые живут вдоль этого пути, и присутствие твоей дочери подкрепит доверие и уважение к моим речам. К тому же сама она так разумна, красноречива, мудра и обходительна, что легко разрешит любые трудности, которые могут возникнуть у меня, чужого в этих странах. Она служит богам, а значит, во всех славянских землях люди склонятся перед ней. Этот союз будет приятен и выгоден и нам, и вашему роду, а в будущем он поможет процветанию всех славянских земель, и люди будут благословлять тебя и твой род!
– Чудны мне слова твои! – в изумлении выговорил князь Вершина. Он соображал заметно лучше, чем его жена-хвалиска, но это были совершенно новые и слишком важные мысли, чтобы вот так сразу уложить их в голове и принять решение. – Но ты уж прости, родич дорогой, а ей приказывать я не могу, она не в моей воле. Она как к бойникам ушла, так им и принадлежит. А еще на ней зарок положен какой-то. Лучше велю ее позвать – пусть сама ответ даст.
Арсаман продолжал благожелательно улыбаться, но глаза его несколько посуровели. Он надеялся склонить к согласию князя и тем решить дело – он привык, что отец решает судьбу дочери, а ей самой ни думать, ни видеть жениха до свадьбы вовсе не обязательно. Даже совсем не нужно – зачем достойной женщине пялить глаза на чужого мужчину, который еще не стал ее мужем?