Ночь греха
Шрифт:
Она подавила мучительный смешок. Разве мужчина вообще может почувствовать вожделение при виде мисс Энн Марш! Конечно, она не совсем понимает, что это значит. Артур Трент влюбился и сделал ей предложение, но он ни разу не пытался поцеловать ее…
– Повернитесь-ка чуть вправо, – сказал мнимый фермер Осгуд.
Энн повернулась. Даже сквозь слои ткани она чувствовала жар его рук, вызывавший у нее непривычное сладкое смятение. Безукоризненно ли чисты ее чулки? Утром она надела свежие. А нижние юбки – ее самые лучшие, так что если он что-то и увидит, то не подумает о ней дурно.
И
– Повернитесь еще, – приказал Джек.
Энн посмотрела вниз. Несмотря на муку, волосы у него яркие и пышные, – волосы, ради которых женщина могла бы умереть. Его ловкие руки владеют ножницами, как мечом. Именно так странствующий рыцарь мог бы стоять на коленях у ног своей дамы с сердцем, исполненным трепетного преклонения. Она усмехнулась про себя.
– Ну вот! – Он сжал в руке отрезанную полосу ткани. – Готово. Разрешите помочь вам спуститься.
Энн вложила пальцы в его руку. Каблучки ее щелкнули, коснувшись пола. Юбка теперь была идеальной длины, хотя в талии платье оставалось слишком широким.
– Из этой полоски можно сделать кушак, – сказала девушка.
– Превосходная мысль, мисс Марш. – Он протянул ей ножницы и отрезанную ткань. – Вам нужна моя помощь?
– Я сама, – сказала она. – Это займет не больше минуты. Лорд Джонатан отступил и поклонился. Едва заметная улыбка играла в уголках его губ, – улыбка, какой Энн никогда не замечала на лице мужчин. Улыбка эта ей, в общем, понравилась, хотя она и не понимала почему.
Несмотря на маскарад, когда он вот так улыбался, никто и никогда не принял бы его за фермера, озабоченного благополучием своих овец и свиней. В этот момент он выглядел истинным сыном герцога, задумавшимся о чем-то восхитительном, порочном и волнующем.
– Слава Богу! – И он круто повернулся и отошел.
Энн смотрела ему вслед. Новое таинственное постижение, пульсируя, наполняло все ее тело трепетом.
– Почему? – спросила она.
– Потому что, – сказал он, не оборачиваясь, – если бы мне пришлось еще раз оказать вам столь личную услугу, мисс Марш, я бы все-таки овладел вами тут же.
Эта диссентерка, робкая, наивная, попавшая в столь непристойное положение не по своей воле. Он не колеблясь использовал свои преимущества, чтобы запугать ее. Она вовлечена в его интриги – попала в общество человека, которого не знает, – и при этом проявляет храбрость и даже в какой-то степени юмор. Вся ответственность лежит на нем, он обязан благополучно доставить ее в Уилдсхей, шутками заглушая в ней смущение и страх.
Какой дьявол толкнул его, заставив сказать нечто гарантировавшее совершенно противоположный результат?
Джек расслабил спину, закрыл глаза и начал обдумывать то, что произошло: на одно мгновение он отвлекся от выбранного пути, на одно мгновение он полностью отдался своим желаниям – в крови у него неистовствовало вожделение.
Пока он стоял на коленях у ее ног, обрезая подол платья он не особенно удивился,
Дело не только в словах. Дело не только в том, что он произнес их вполне серьезно. Дело в том, что – несмотря на весь его опыт и знания – в то мгновение его самоконтроль дал трещину. Он высказал вслух свои сокровенные мысли и сказал ей правду. Джек желал ее с необъяснимой силой.
Под пеной белых нижних юбок желто-коричневая кожа башмачков собралась мягкими мелкими морщинками на высоких упругих подъемах ее ног, и мелкие черные пуговки взбегали аккуратным рядами по изгибу к верху каждого изящного ботинка. Белые чулки покрывали стройные женственные голени, обещая подвязки и мягкие нагие бедра. Бедра, созданные для того, чтобы прижиматься к обнаженным мужским бедрам, в то время как ее выгнутые ноги прижимаются к задней стороне его лодыжек…
Он представил себе это. Он наслаждался этой мыслью. Она – женщина. Он – мужчина, сказалось слишком долгое воздержание. Как только он закончит свою миссию, то сядет на корабль и вернется в Азию. А пока он может воображать все, что угодно, – пусть даже это будут фантазии, воспламененные странно эротическим призывом полуботинок на пуговках и девственных нижних юбок, – только не следует высказываться по этому поводу.
. Джек глубоко втянул воздух, чтобы дать своему рассудку успокоение. Возбуждение улеглось. «Я мужчин и потребности у меня мужские, но мисс Энн Марш под запретом и под моей защитой». К тому же она обручена с каким-то здравомыслящим натуралистом, неразумно унесшим с собой вещь, из-за которой уже погибло несколько человек. «Моя единственная цель – найти окаменелость и встретиться лицом к лицу со своими врагами».
Джек открыл глаза.
Энн издала тихий звук, похожий на всхлипывание. Он, наверное, заставил ее заплакать от ужаса. Теперь придется попросить прощения, хотя и ненавязчиво, и заново соткать ей кокон безопасности. Нетрудное дело.
Он повернулся, готовый убеждать и успокаивать.
– Ах, – сказала она, обе руки ее были прижаты к губам. – Ах!
Ее нежный стан тонул в синем платье. Отрезанная ткань висела, колеблясь, перекинутая через дрожащий локоть.
Она смеялась – смеялась!
В голове у него стало пусто. Энн не оскорбилась. Она не рыдает и не ломает пальцы от возмущения. Она решила, что это смешно!
Глава 4
– Прошу прощения, если я вас обидел, мисс Марш, – сказал Джек.
Она опустила руки и растянула во всю длину отрезанную ткань, разглядывая ее.
– Прошу вас, не извиняйтесь! Я почти забыла, что нам грозит опасность. Вы очень аккуратно вернули меня на землю. Благодарю вас за это, милорд!
Очарованный, он прислонился к стене и скрестил руки.