Ночь иллюзий

Лаумер Кейт Джон

– Довольно, Флорин! Я проявил терпение - гораздо больше, чем ты заслуживаешь! Сейчас ты возвратишься и разрушишь Машину Грез.

– Если это настолько важно, почему вы сами не разрушили ее давным-давно?

– Политические причины удерживали меня, но моему терпению приходит конец...

– Фью!.. Я не верю вам. Вы блефуете, Дисс.

– Больше не буду терять на тебя время!
– он попытался повернуться и стукнулся носом о каменную стену.

– Ты идиот! Невообразимый идиот! И это награда за то, что я для тебя сделал?

– В данный момент я больше всего страдаю от любопытства.

Расскажи мне правду, Дисс, начинай откуда хочешь, я не привередлив.

Он рванулся вправо: я поставил еще одну стену. Он дернулся назад, и я окружил его с третьей стороны. Он пронзительно вскрикнул.

– Давай, говори, Дисс, - сказал я, - пока я сдерживаю искушение попрактиковаться в волшебстве.

– Волшебство! Твой сарказм неуместен, уверяю тебя: во Вселенной существуют силы, для которых превратить тыкву в карету - такое же обычное дело, как подмигнуть!

– Рассказывай, Дисс. Если мне не понравится то, что я услышу, я превращу тебя в мышь, запряженную в карету, и отправлюсь на прогулку.

– Я все еще владел ситуацией, но у меня появилось чувство, что он был уже не таким напуганным, как несколько минут назад. Я пытался найти ошибку, в то время как он едва заметно продвигался к незакрытой стороне пространства.

– Ты - ребенок, глупый ребенок, балующийся с новой игрушкой, пронзительно крикнул он.

– Я требую, я приказываю тебе немедленно прекратить эту бессмысленную игру...
– Он ринулся из кирпичной клетки, но я тут же поставил четвертую стену, окончательно заперев Дисса. Он повернулся и, ухмыльнувшись мне, приставил большой палец к ноздрям и исчез, даже без облачка фиолетового дымка на том месте, где только что стоял.

– Молокосос, - сказал я сам себе и увидел, как меркнет свет, так как стены, в которых я был заключен, придвинулись ближе. Спиной я упирался в одну стену, руками и ногами - в противоположную, но сил не хватило, и стены сошлись и раздавили меня, и я стал таким тонким, как воск на обертке жевательной резинки, как золото на Библии, как совесть политика. Где-то на пути к этому я потерял сознание...

...и пришел в себя привязанным к креслу, которое было высоко подвешено перед гигантской панелью, огоньки на ней мигали и вспыхивали слишком быстро, чтобы за ними можно было уследить.

– Держись, Флорин, - раздался голос Сенатора откуда-то сверху и справа от меня.

Я еще не совсем пришел в себя, но мне удалось повернуть голову и увидеть его, подвешенного в кресле наподобие моего, ухватившегося за подлокотники и наклонившегося вперед; глаза его были устремлены на большое табло.

– Вы удержали их, - закричал он.
– Вы выиграли немного времени. Может быть, еще есть надежда!

XXXIV

Я был слабым, как вчерашняя заварка. Он снял ремни, сунул что-то холодное мне в руку, раздавил что-то едкое у меня под носом, и через некоторое время я почувствовал себя лучше. Я сел и огляделся. Мы находились в большой пустой комнате с гладкими, словно из слоновой кости, стенами, плавно сходящимися в вышине, как в обсерватории. Впечатление поддерживали система управления и два круглых иллюминатора, открывавших черную пустоту глубокого космоса.

Барделл сел на стул и сказал:

– Вы сдержали

их, Флорин. Я погибал, вы взяли управление вовремя. Это был самый критический момент с тех пор, как они появились. В следующий раз...
– Он посмотрел на меня спокойным взглядом, сжав челюсти.
– В следующий раз их уже не остановить.

Я сел.

– Где Ван Ваук, Трейт и остальные?

– Вы приказали им убраться. Разве вы не помните? Теперь только вы и я управляем Центральной энергосистемой.

– Ваше имя - Барделл?
– спросил я. Он выглядел удивленным.

– Конечно, Флорин.

– У меня, кажется, небольшой приступ амнезии. Заполните мои мозги немного, расскажите, что здесь происходит.

Мгновение Барделл выглядел несколько растерянным, затем его лицо разгладилось.

– Некоторая дезориентация после пребывания в энергосистеме вполне нормальна, - сказал он сердечно.
– Скоро вы снова станете самим собой. Улыбнулся он через силу.
– Вы находитесь на станции Грейфел, на возвратной орбите в двадцати восьми парсеках от Центра Содружества. Мы управляем энергосистемой, защищаясь от атаки Дисса.

Я посмотрел на поблескивающий изгиб стены и представил, что она становится темно-розового цвета. Ничего не произошло.

– Что там?
– Барделл повернулся, чтобы увидеть, куда я смотрю.

– Ничего. Просто разгоняю туман. Мне приснилось, что я спорил с ящерицей...

– Ну да, - недоуменно сказал он, - Дисс имеет внешность рептилии.

– Я полагал, что это имя принадлежит только одному лиловому ящеру, сказал я.
– Он хотел, чтобы я разрушил Машину Сновидений.

Барделл начал что-то говорить, замолк и посмотрел на меня настороженно.

– Не волнуйтесь, я отверг это предложение, - сказал я.
– Не знаю почему. Может быть, из духа противоречия. Он был чересчур настойчив.

Барделл усмехнулся.

– Еще бы! Если бы им удалось сломить вас - самого Флорина - это был бы конец.

– Расскажите мне о противнике.

– Мы не знаем, откуда они пришли; они появились несколько лет тому назад из пустоты, нападая на миры Содружества. Способ ведения войны самый скверный они берут под контроль волю и психику человека. Этих дьяволов миллиарды, отдельно они ничего не значат, но, объединившись, обретают групповое сознание с мощным кумулятивным эффектом. Мы сражаемся с ними при помощи энергосистемы, искусственными средствами объединяя множество интеллектов в одно "Я". Умственные способности нескольких людей могут выдержать напряжение при управлении нашим оружием: ваши, мои, Ван Ваука и других. Мы солдаты Интеллектуального Корпуса, которыми укомплектованы Энергостанции Глубокого Космоса.

Он фыркнул, что было похоже на усталый циничный призрак смеха.

– За это мы получаем скупые благодарности. Весь комизм ситуации в том, что большинство сограждан даже не знают, что идет война. Как можно объяснить световую симфонию слепому? Большинство считает нас шарлатанами, психами, сражающимися с воображаемым противником. Вот почему мы проигрываем. Флорин. Если бы вся раса осознала опасность и объединилась, чтобы отдать свою интеллектуальную энергию системе, - мы бы нейтрализовали Дисса одним ударом!