Ночь исполнения желаний
Шрифт:
Наш копировальный аппарат — это не машина, а человек, то и дело впадающий в раздражение психопат. Если кладешь в него больше двух листов, он, как правило, отказывается работать. Затем он начинает руководить тобой — выдает инструкцию о том, что надо сделать: открыть крышку, вынуть лоток, потянуть за рычаг. Но если он такой умный, то почему сам не справляется с заеданием бумаги?
— Черт побери! — пробормотал я себе под нос, нагибаясь, чтобы открыть лоток для бумаги. Затем повернул пару рычагов и извлек смятый
Выпрямился, поправил бумагу в лотке и снова нажал кнопку «пуск», не заметив, что бейджик, висевший у меня на шее, оказался на стопке. Аппарат начал работать, и вместе с бумагой затянул в себя и мое удостоверение. Шнурок натянулся и вонзился мне в шею.
— А-а-г-х, — начал задыхаться я. Удостоверение личности оказалось внутри ксерокса, и шнурок натянулся еще туже. Я громко вскрикнул и потянул за шнурок. Но машина оказалась сильнее. Я был уверен в том, что она собирается убить меня и, кроме того, скопировать мое удостоверение для некролога. Я яростно сражался.
Врум вбежал в комнату, где стоял этот пыточный агрегат. Увидев, что происходит, он впал в замешательство. По комнате были разбросаны листы бумаги формата А4, аппарат издавал жалобные стоны, а я буквально лежал на нем и в отчаянии тянул на себя шнурок.
— Сделай что-нибудь, — глухо попросил я.
— Что, например? — спросил он и склонился над копиром. На экране светились поэтические слова «заедание бумаги», а шнурок натягивался все туже.
Врум поглядел по сторонам и увидел ножницы.
— Мне хочется, чтобы остальные тоже посмотрели на тебя, — улыбнулся он.
— Затк-ни-сь… и… от-р-е-е-жь!
Чик! Я наконец-то смог вздохнуть.
— Все в порядке? — спросил Врум и положил ножницы на место.
Я кивнул, потирая шею и тяжело дыша. Моя голова лежала на теплом, успокаивающем душу стекле, но… Возможно, я нажал на него слишком сильно, или же голова оказалась слишком тяжелой, но я услышал вдруг, как стекло треснуло.
— Мать твою! — воскликнул Врум. — Ты разбил стекло!
— Что? — Я очнулся и поднял голову.
— Отойди, — сказал Врум и оттащил меня от копира. — Что с тобой происходит, брат? У тебя сегодня не самый удачный день?
— Да кто его знает, — отозвался я, собирая бумаги Бакши. — Я действительно ни на что не гожусь. Не способен даже выполнить работу для лузеров. Чуть было не погиб. Представь себе заголовок в газете: «КСЕРОКС ОБЕЗГЛАВЛИВАЕТ ЧЕЛОВЕКА И СНИМАЕТ КОПИЮ С ДОКУМЕНТОВ».
Врум засмеялся и обнял меня за плечи.
— Расслабься, чувак, и прими мои извинения.
— За что? — Никто не извинялся передо мной за последние двадцать шесть лет.
— Извини меня за то, что я был груб с тобой и отказался помочь. Сначала эти слухи о том, что колл-центр закрывают, затем мне становится известно, что мой бывший коллега Бунту переходит работать в Нью-Дели на телевидение,
— Что, говоришь, тебя достает? — Я возобновил попытки отксерить бумагу, которую дал мне Бакши, но копир выдавал оскорбительные послания каждый раз, когда я нажимал на кнопку. Скоро он обнаружил трещину в стекле и вообще отключился. Наверное, совершил самоубийство.
— Жизнь в целом. — Врум сел на стул. — Меня достает такая жизнь. Ты считаешь себя счастливым человеком — хорошая зарплата, преданные друзья, короче, жизнь кажется тебе праздником, — но вдруг все летит к черту, как это дурацкое стекло в копире.
Я не слишком врубился в слова Врума, но по его лицу понял, что он огорчен. И решил успокоить человека, который только что спас мне жизнь.
— Врум, знаешь, в чем заключается твоя проблема?
— В чем?
— В твоей жизни нет любви. Ты должен влюбиться. Иначе жизнь будет пуста, — твердо сказал я, как будто знал, о чем говорил.
— Ты считаешь? У меня были девушки. И скоро появится еще одна.
— Тебе нужна та девушка, которая много бы значила для тебя. И, я думаю, мы оба знаем, кто это.
— Эша?
Я промолчал.
— Эша в этом не заинтересована. Я говорил с ней. Она по уши в модельном бизнесе, нет времени на серьезные отношения. Кроме того, она считает, что со мной будет немало проблем.
— Каких проблем?
— Она говорит, я понятия не имею о том, что такое любовь. Машины и мотоциклы интересуют меня куда больше, чем девушки.
Я рассмеялся:
— Так оно и есть.
— Но это несправедливое сравнение. Как будто спрашиваешь женщину, что она предпочитает — хорошие туфли или мужчину. На этот вопрос нет ответа.
— Правда? Значит, нас можно сравнить с обувью?
— Поверь мне, женщины вполне могут предпочесть сексуальные туфли мужчине. Но вернемся к теме нашего разговора — к Эше.
— Ты любишь ее? — спросил я.
— Не знаю. Вот уже больше года испытываю к ней какие-то чувства…
— Но в прошлом году ты встречался с другими девушками.
— Это как телеканалы, которые переключаешь в поисках действительно интересной тебе программы. Ты же возишься со своей цыпочкой-кудряшкой, хотя у тебя остались чувства к Приянке, — возразил Врум.
Его заявление удивило меня.
— Шефали нужна мне для того, чтобы продолжать жить, — ответил я.
— При чем тут это? Такая связь способна навсегда отвратить тебя от женщин. И это, возможно, поможет тебе пережить расставание с Приянкой.
— Эй, не увиливай от разговора. Мы сейчас обсуждаем тебя, а не меня. Я считаю, ты должен еще раз попытаться поговорить с Эшей, попросить ее о настоящих отношениях. Сделай это, чувак.