Ночь, которая никогда не наступит

Потоцкая Мария

Когда ведущий закончил перечислять имена, мы рассредоточились по полю. Мне не повезло, и я оказалась ближе всех к вампирской трибуне. Я поняла, что передо мной вампиры не только потому, что среди них были король и королева. Возможно, одного вампира в толпе я бы и не различила, но когда их было много, они разительно отличались от людей. Об этом можно было сказать не только по старомодной одежде большинства из них, но и по тому, как они сидели и как двигались. Казалось, каждый принял наиболее выгодную для взора позу и больше не шевелился. Они не ёрзали на месте, не поправляли волосы, не наклонялись поднять упавшую сумку. Из-за своей статичности они напоминали удачную фотографию. Даже король Габриэль сидел

на месте и казался расслабленным, довольный происходящим. Лишь одна из них не могла оставаться на месте. Это была Шери, последняя, кого обратил сам король. Она была глупой и избалованной, но король души в ней не чаял. Она могла бы быть настоящей капризной принцессой, но в нашей стране были только титулы короля и королевы. Шери металась вдоль сидений, выгибалась вперед, пытаясь лучше рассмотреть конкурсантов. Её лицо было восторженным, будто её впервые привели в цирк. Она дернула за рукав короля Габриэля и показала куда-то на стадион. Мне показалось, что она показывала на Винсента, из-за этого я испытала к ней некую неприязнь, будто бы он был только моей находкой. Шери захлопала в ладоши, и экран, который теперь демонстрировал её, засверкал от блеска перчаток, усыпанных серебряными блестками. Кроме того на ней была темно-фиолетовая шуба и черная шляпа с полями, хотя погода была совершенно летняя.

Королева, которая сейчас выглядела гораздо более живой, чем при нашей встрече, томно обмахивалась розовым веером с золотым узором. В какой-то момент ей надоели метания Шери, она сложила свой веер, ткнула им в её плечо и указала на пустое место на ряд ниже себя. Шери послушалась, но всё равно продолжала вытягивать шею, чтобы видеть стадион лучше.

Я опустила взгляд на нижние ряды трибуны, в надежде вычислить вампиров, которые тоже были молодыми, как Шери, но более приятными. Конечно, никто не обращал пожилых людей, но я старалась интуитивно понять, кто из них перестал быть человеком не так давно. Если мне придется уговаривать какого-то вампира укусить меня, то, наверное, это проще будет сделать с тем, кто близок мне хотя бы по возрасту.

Моё внимание привлек высокий парень со светлыми волосами, правильными чертами лицами и добрыми глазами, хотя я и не могла разглядеть его, как следует. Наверное, частично его образ достроило моё воображение. Я постоянно возвращалась к нему взглядом, но всё равно не могла рассмотреть достаточно хорошо. Я увидела только, что он был в серой толстовке с капюшоном, это было довольно нетипично для вампиров, которые обычно одевались хотя бы с легкой долей шика. Он точно был молодым. Я попыталась отвлечься от него, попробовала рассмотреть его соседей, и вдруг заметила, что он помахал мне рукой. Сначала я подумала, что за моей спиной кто-то стоит, но никто более не смотрел в его сторону. Парень всё продолжал махать мне и улыбаться. Тогда я осторожно подняла руку и едва заметно помахала ему в ответ. Он закивал мне и показал большой палец.

Женщина в скромном платье начала прошлого века, бледная даже для ночи одернула его руку, будто бы он сделал нечто неприличное. Она шепнула ему что-то на ухо, и он понимающе закивал. Конечно, это действительно было неприличным- показывать большой палец своей потенциальной пище. Но мне всё равно показалось, что этот жест не нёс в себе издевательский подтекст. Пока он отвлекся на разговор с этой женщиной, я отвернулась в другую сторону, чтобы больше не вступать в непонятное невербальное общение.

Когда зрители рассмотрели нас со всех сторон, участников усадили в удобные кресла друг рядом с другом. Я сидела между папой и девушкой, которая была, может быть, на несколько лет старше меня, но её хотелось назвать уже женщиной или даже дамой. Я вспомнила, что её звали Бригиттой. У неё были душные женственные духи, длинное чёрное платье в пол

с вырезом на груди, достающим почти до пупка, и не менее неприличным вырезом на юбке. Это не делало её пошлой дешевкой, наоборот, она смотрелось достойно и величественно. Наверное, будет неприятно столкнуться с ней на игре. Троица молодых людей, которая так поразила меня, к сожалению, сидела далеко от меня. Они продолжали переговариваться, то толкали друг друга локтями, то хлопали по плечам. У меня было ощущение, что они совершенно не придают значения игре, существуют только друг для друга, а на свои передвижения по полю обращают не больше внимания, чем на движение в очереди в магазин, когда ты никуда не торопишься.

Ведущий всё говорил, но я выхватывала лишь отдельные слова. Я поняла, что сегодня соревнований не будет, покажут небольшие видео про нас и дадут сказать пару слов о себе. После этого нас разделят на две команды, в которых мы и будем соревноваться, хотя победителей будет всё равно только двое или даже один. После распределения - выступление кордебалета и цирковой номер с настоящими тиграми. Ещё я услышала, что нас отвезут в небольшой домик на огороженной территории, где мы будем жить в течение всего шоу под тщательным наблюдением камер. Зрители, которые сегодня присутствуют в зале, смогут смотреть за нашей жизнью двадцать четыре часа в сутки со скидкой пятьдесят процентов.

На экран вывели видео о нас. Я была удивлена, потому что про меня никто не снимал репортаж. Этот раздел вела Шери, она рассказывала какие-то обрывочные биографические данные об участниках. Я практически не смотрела чужие видео, не слышала, что говорили Шери и игроки. Всё это я смогу посмотреть после, в интернете можно будет найти запись шоу, а пока я могла повторить свою речь и вспомнить ответы на предполагаемые вопросы, которые я подготовила заранее. В школе я была отличницей, часто вела концерты и праздники, поэтому у меня не было особой боязни сцены, но на шоу, от которого зависела моя жизнь, мне не хотелось провалиться.

Наконец, объявили моё имя. Я подняла голову и посмотрела на большой экран. Я увидела в темноте мой дом, который показался мне родным и желанным только в первые секунды его экранного времени. Потом в кадре появилась Шери. Возможно папа решил рассказать ей ещё и обо мне.

– Вот мы приближаемся к самой скандальной семейке на нашем с вами шоу,-с заговорщической интонацией говорила Шери на экране,-Что тут у нас около дома? Засохшие цветы? Их давно следовало бы спалить. Неужели такой популярный красавчик, как Кит Мур, не может нанять себе садовника?

Оператор осветил мамины цветы. У меня они тоже вызывали тоску, но, когда их показывали на всю страну, мне стало невероятно обидно за маму. Тем более, когда о засыхающих цветах говорила, по сути, мертвая девушка. Кадр прервался, и вот уже снова показывали Шери около входной двери.

– Мы могли бы позвонить вот в этот звоночек, напроситься в гости, но давайте лучше попробуем понаблюдать за ними в естественной обстановке. Сегодня последняя ночь перед игрой, наверное, они, ой, как волнуются. Начнем с менее интересного, с Эмилии Мур. Вон то горящее окошко на втором этаже, давайте-ка заглянем.

На экране стали показывать, как Шери в ботфортах на высоченных шпильках пытается забраться на второй этаж к моему окну. У неё бы ни за что не вышло, если бы она не была вампирам. Даже сейчас у неё не получалось особенно ловко, так что вряд ли при жизни она была скалолазом. Тем не менее, в её движениях чувствовалась сила, поэтому в итоге она оказалось у цели. Она порвала свои чёрные колготки на бедре, и в кадре показали, как она зашипела от злости. Раз этот момент не вырезали, для неё он был приемлемым. Следующим кадром уже показывали, как она сидит снаружи на выступе моего окна и болтает ногами.