Ночь масок. Звездное колесо. Опасные сны
Шрифт:
Разговор как будто перенёсся из зелёного мира в этот.
Она не желает его слушать. Если бы у неё хватило воли, она заткнула бы пальцами уши. Но она обнаружила, что не может этого сделать. Всё равно придётся выслушать, что он скажет.
Его глаза слегка сузились. Лицо было ярко освещено, она ясно видела каждую чёрточку; она никогда его не забудет, всегда будет помнить инстинктивные реакции, смену выражений на этом лице.
— Значит, вы до сих пор не поняли, — он говорил нетерпеливо, с выражением человека, встретившегося с глупостью, когда время истекает,
Она подчинилась резкому приказу, не смогла противостоять его воле. Гвеннан подняла подвеску и посмотрела на циферблат, где вместо цифр — астрологические символы, а вместо стрелок — луч света. Луч снова передвинулся, на циферблате появились и другие линии, очень тонкие, но заметные. Многие символы она не могла понять. Диск показывал время не сё мира, луч на мгновение освещал тот или иной символ, впечатывая рисунок ей в память. Как никогда она не забудет лицо Тора Лайла, точно так же не забудет она и последовательности звездного времени.
— Звёзды на их орбитах… — подтвердил он. — Требуется долгое время, чтобы они совершили полный круг. Мы рождаемся, умираем, возрождаемся вновь — а звёзды продолжают двигаться своими путями. И когда они занимают нужное положение, сбывается предначертанное.
— Не знаю, о чём вы говорите… — Гвеннан робко попыталась спастись от него и его тайных познаний.
Тор пожал плечами: «Пока ваш мозг закрыт. Но он откроется…» — он говорил уверенно; взглянув на его сжатые челюсти, она сильнее сжала подвеску. Ясно, что он не собирается отпускать сё, пока не получит то, что ему нужно.
— Сарис знала — и я знаю. Невозможно скрыть от нас древнюю кровь. Мы — хранители памяти. Теперь Сила снова возрастает… — он откинул голову и насмешливо рассмеялся. — Ах, какой знак судьбы: время Сарис кончилось как раз в этот критический момент! Когда-то перед ней стоял выбор — теперь передо мной! Возможно, мне следует поблагодарить вас за прошлое, Гвеннан. Вопреки своему желанию, вы помогли мне найти убежище. На этот раз… — он широко развел руки и направил луч фонаря от себя, в сторону леса, — на этот раз я всё знаю, и Сарис не сможет помешать мне!
— Не знаю… — снова начала Гвеннан, но он прервал её.
— «Не знаю!» — в его голосе вновь зазвучала насмешка, лицо отвердело и замкнулось, он снова осветил его фонариком. — Не играйте со мной! Да, вы порочны, кровь Лайлов многократно разбавлена в вас браками с низшей кровью. В нашем поколении остаёмся только мы с Сарис. Мне… — он мигнул, и рот его искривился, будто от горечи… — Мне необходимо получить то, что вы можете дать… хотя бы на время. Я уже могу приказывать. Линии леев почти восстановились, они сильны, в них вновь пульсирует Сила. Мы ждали здесь, в этом укромном месте, ждали так долго, что обычный человек этого даже представить себе не может, надеясь именно на это — что наступит час, когда мы снова сможем воззвать к Силе, и она ответит на наш призыв. Но как много времени потребовалось, чтобы залечились раны, чтобы восстановились
Линии леев? Да, Гвеннан смутно понимала это. Она ухватилась за свои скромные познания.
— Но леи — они в Британии, в Европе, здесь они не нанесены на карты… — она сознательно отреклась от того, что показала ей леди Лайл.
— Они образуют сеть по всей земле, — с отсутствующим видом повторил он, как будто занялся уже другой проблемой. — Эти камни обозначают пересечение двух могучих линий Силы, она снова струится по ним… и как раз вовремя…
Гроза уходила, тучи над головой начали расходиться, появились звёзды. Тор Лайл молчал, и Гвеннан приободрилась. Она сторонилась нереального. Нужно уйти от камней, вернуться в тепло и безопасность своего дома. А всё это — не из мира, который она знает.
Но когда девушка уже собиралась уходить, он сделал шаг в сторону насыпи. Направил луч фонарика вверх и светом прижал её к камням.
— Идём! У нас много дел… — в его приказе звучала уверенность.
— Нам нечего делать — вместе! — девушка вызывающе выставила перед собой подвеску. — Я ухожу домой…
— Вы единственная… у вас в руках ключ. Используйте его, вы должны! — впервые в словах его послышалась неуверенность; он как будто торопился подчинить её своей воле.
— Я сама по себе! — она держалась за это убеждение, как в том мире с зелёным освещением, как держалась Орта в умирающем мире. Гвеннан всё-таки вынуждена была признать, что те сны — когда-то, где-то — были реальностью, что она действительно побывала в другом времени, в другом мире. Однако сейчас она здесь, а этот мир не признаёт другие миры и времена. Поэтому Тор Лайл не может заставить её использовать то, чем она не обладает.
Он как будто прочел её мысли, понял, что крепнет её сопротивление. И опять рассмеялся.
— Попробуйте, Гвеннан, попытайтесь освободиться. Вы не можете сбежать от того, что заложено в вас от рождения, не можете убежать от своего будущего. Сарис знала — и теперь я согласен с нею, — что вы одна из нас. Моложе нас по знаниям, ребёнок среди тех, кого в прошлом люди называли богами — и будут называть снова. Вы придёте… откроете…
Чувствует ли он, как растёт её способность к сопротивлению? Сами камни придавали ей нужную энергию.
— Вы — придёте!
Тор откинул голову и пронзительно крикнул. Свет его фонаря устремился от неё, осветив ближайшие края леса. Оттуда выползло страшное мускулистое тело; когда Тор отвернул свет, оно поднялось с четырёх конечностей на две.
Цвет у него тускло-серый, с чёрными пятнами; такой цвет — обманчивый для глаза наблюдателя — позволяет легко слиться с ночью. Оно подползало всё ближе, и с ним появилось зловоние, тот ужасный запах, который обволакивал дом Гвеннан в ту ночь бури. Чудовище приподняло голову, посмотрело на верх насыпи, и Гвеннан снова увидела его красные глаза.
Стоя на задних лапах, оно было ростом с Тора, и тот факт, что оно может при желании передвигаться по-человечески, был так же ужасен, как и вся фигура. Такой зверь — это богохульство.