Ночь масок. Звездное колесо. Опасные сны
Шрифт:
Она проводила членов совета, заверила Джима Пайрона, что он может в любое время ознакомиться с бумагами Кроудеров, и вернулась в зал, где её ждал адвокат.
— Плохие новости, — сказал он. — Леди Лайл умерла.
Резкое заявление поразило девушку, но она отчасти была уже подготовлена. Подвеска, которую она носит под блузкой, — она не могла уйти от своей хозяйки, пока та была жива.
— Мне… мне очень жаль. Она была добра ко мне, — Гвеннан так часто пользовалась этими словами. Они не выражают глубины её чувства, но остальные именно их ожидают от неё.
— Она знала, что у неё очень
— Моя мать была сводной сестрой мисс Нессы, но намного моложе. Она училась в колледже и сама зарабатывала на жизнь. Мисс Несса это не одобряла. Потом она встретила моего отца, ещё до окончания второго курса, и они поженились очень неожиданно. И это мисс Нессе не нравилось: она считала, что нужно заканчивать начатое. Отец… я в сущности не знаю, чем он занимался, но они всё время переезжали. Я родилась за границей, где-то в Южной или Центральной Америке. Я видела документы — они сейчас в Фрипортском банке. Но мои родители зарегистрировали меня у ближайшего американского консула, и я американская гражданка. На следующее лето они привезли меня сюда. Потом мы поехали в Индию, оттуда… но я этого не помню.
Когда я доросла до школы, они снова вернулись, оставили меня, а сами уехали на юго-запад и там погибли. Один из тех случаев, о которых приходится читать. Их самолет исчез, как в Бермудском треугольнике.
С тех пор я оставалась у мисс Нессы, а остальное вы знаете.
— Но вы приняли фамилию Даггерт. А как ваша настоящая фамилия?
Гвеннан вспыхнула: «Я… не знаю. Мисс Несса записала меня в школу под своей фамилией, она мне сказала, что теперь это и моя фамилия. Я всегда гадала: может, мама вышла за отдалённого родственника, которого не любила мисс Несса».
— Я думаю, у вас совсем другая фамилия, — он произнёс это, как приговор. — Леди Лайл с самого начала интересовалась вами, хотя до последнего времени непосредственно к вам не обращалась. Я знаю: она запрашивала о вас отчёты, иногда писала об этом из самых разных стран. Но она никогда не объясняла мне, зачем ей это. Знаете этих Лайлов; здесь они никогда больше одного-двух в поколение не появляются, но у них связи повсюду. Женятся они всегда вдали от дома, и всегда в рамках своей обширной семьи, иногда избирая ветвь из другой страны. Возможно, ваш отец — из их семьи. Это может объяснить, почему мисс Несса держала эти связи от вас в тайне.
— Но почему?
— Мисс Несса была очень гордой женщиной. Может быть, также (и, пожалуйста, не заблуждайтесь насчёт моих мотивов) она считала этот брак незаконным. Мисс Несса, как мы оба знаем, строго придерживалась морали и обычаев другого поколения. Если ваша мать не обвенчалась здесь в церкви, открыто, с человеком, хорошо известным общине, мисс Несса могла счесть её брак сомнительным.
Насколько Гвеннан знала, он прав. Но быть из семьи Лайлой! Как там назвал её Тор в их бурном разговоре — полукровка? У него нет доказательств. Может, они в конверте, который она сейчас держит.
Она открыла конверт. Мистер Стивенс застёгивал пальто. Он кивнул ей.
—
Он вышел, а Гвеннан села за стол. Из конверта она достала лист плотной бумаги, исписанный причудливым почерком. Кроме него, в конверте был ещё один листок, гораздо легче и тоньше. На большом листе — подробная астрологическая карта; Гвеннан недостаточно разбиралась в астрологии, чтобы самостоятельно прочесть её. Но вверху стояла дата рождения, её дата. Это было столь явно для неё, но причину она понять не могла.
Она взяла второй листок. Почерк чёткий, напоминающий печатный текст, но с индивидуальными особенностями. Это почерк леди Лайл.
«У меня меньше времени, чем я рассчитывала. Тело мое функционирует всё хуже, и мне кажется, я знаю причину. Поэтому я не могу полностью передать тебе то, что должно составлять часть твоих знаний. Тебе придётся учиться самой, и в этом учении ты будешь расти — двери открываются, когда постучишь. А за ними скрывается многое, что ты забыла или что сознательно у тебя отобрали. Когда-то ты была другой, но многое изменилось…»
— Орта, — прошептала Гвеннан. — Она, должно быть, говорит об Орте!
«Древние знания, контроль над силами, принадлежащими тебе, всё это отнято у тебя, поэтому ты робко входишь в мир свободы. Я могу только дать тебе возможность учиться заново, укрепляться, приближаться к той личности, какой ты должна была стать. Я оставляю тебе ключ — и другие инструменты. Но никак не могу защитить тебя.
Ты должна сама выбирать, что делать, что изучать, — таков Закон Силы. В этом мы свободны. У нас всегда есть выбор. Делая выбор, мы изменяем свою жизнь, а иногда и жизнь других.
Звёзды вернулись на старые орбиты, так всегда поступают звёзды поколение за поколением. Снова они в таком же положении, в каком были когда-то при твоём прежнем рождении. И перед тобой стоит выбор.
Вот что я прошу тебя сделать. В день зимнего солнцестояния приди к стоячим камням и используй звёздный диск, как подскажет тебе инстинкт. После этого ты пройдёшь испытание. Желаю тебе его выдержать — в тебе есть то, что сближало нас в прошлом. И, если пожелает Сила, сблизит и в будущем».
Как не было приветствия и обращения в начале письма, так же не было и подписи. Должно быть, леди Лайл писала так, чтобы посторонний не смог понять. Только дата на гороскопе подтверждала, что письмо предназначено ей. Но что оно означает, ей ещё только предстоит узнать.
Глава 11
Гвеннан сидела за большим кухонным столом, единственным, способным вместить собранные ею книги и бумаги. Время немного сгладило впечатления от испытания у стоячих камней. С той ночи прошли дни и недели. В ту ночь она осознала, полностью и болезненно, что существует больше чем один мир. Новый хозяин дома Лайлов с тех пор не показывался. Насколько было известно в Уайтбридже, Тор Лайл исчез так же бесповоротно, как и его родственница.