Ночь над прерией

Вельскопф-Генрих Лизелотта

Они стали взбираться по склону с пистолетами в руках… совсем рядом с Квини.

— Хэлло, мисс! Что это за мужчины?

Квини оставалась в седле.

— Я не знаю, я их не приглашала.

— Где Стоунхорн?

— Его четвертый день нет дома.

— Ах вот как!

— Он на работе. С Мэри Бут и доктором Эйви клеймит телят.

— Это мы еще проверим. А старый Кинг?

— Тут, вместе с ними… Это они привезли бренди.

Из дома вылетела железная печка. Раздался второй выстрел.

— Подождем, — сказал один из полицейских

двум другим. — Скоро они будут готовы, тогда и заберем всех.

Один из дерущихся подмял под себя другого и колотил его по затылку.

Двое бросились к своим автомобилям, но тут же были схвачены полицейскими. На них ловко надели наручники и затолкали в «джип».

Клубок распался. Схватка выдохлась. Да и немудрено, при таких темпах и жесткости даже самые отчаянные драчуны не могли бы долго выдержать. Полицейские подскочили к оставшимся. Быстрота и неожиданность помогли им надеть наручники на разбушевавшихся и бросить в джип.

И только один остался на поле боя.

Квини слезла с лошади и медленно подошла. Старый Кинг лежал, растянувшись на траве. Она опустилась перед ним на колени. Подошел полицейский с ведром воды и вылил ее потерявшему сознание на голову.

Старый Кинг с трудом открыл глаза, удивленно посмотрел на Квини и наконец узнал ее.

— Девочка… — язык его заплетался, но уже не от выпитого вина, — со мной… покончено… — Он схватился за грудь. Квини увидела огнестрельную рану. — Прощай… еще Джо… Инеа-хе… и… — Движением, стоившим ему нечеловеческих усилий, умирающий повернул голову к стоящему с другой стороны полицейскому, — и… и никто не виноват… никто… ружье… не было на предохранителе… Случайность. Слышите, вы… никто не виноват… если старый вождь… умрет. Приди хоть раз… ко мне на могилу… Тачина…

Глаза старика закатились. Квини закрыла ему веки.

Полицейский, стоящий рядом, что-то записал в блокноте. Это был тот самый малый, который во время допроса держал Стоунхорна под дулом пистолета.

— Не беспокойтесь, Квини Кинг, — сказал он. — Старик мертв, это отмечено мною в протоколе, и вы можете его хоронить. Остальных мы захватим с собой. На этот раз мы уж узнаем, кто доставляет в резервацию бренди. Я надеюсь, что ваш муж не имеет к этому отношения.

— Пить эту дрянь!.. Он вообще не пьет, — сказала Квини с нескрываемым возмущением. — Он и отца всегда пытался удержать.

— Так, так, значит, здесь довольно часто выпивали и без этих гостей. — Полицейский еще что-то записал. — За пьянство полагается тюрьма, это вам известно!

Квини молчала.

Два дня спустя суперинтендент Питер Холи сидел у себя в кабинете. Перед ним на стуле, придвинутом к письменному столу, расположился слепой судья Эд Крези Игл.

Рунцельман понял, что он больше не нужен, и вышел в приемную. Секретарша Лаура посмотрела на него подозрительно, едва он опустился на стул против нее. Она продолжала работать на бесшумной электрической машинке. Обитая дверь не пропускала звуков.

— Да, —

сказал суперинтендент, — то, что вы сейчас сообщили, мистер Игл, в основном мне уже известно. В этом нет ничего необыкновенного. Еще один случай ввоза запрещенного бренди или изготовления его в резервации. Произошла пьянка и последствия ее — драка и убийство. Кое-кому придется протрезвляться в тюрьме. Вы сами пришли ко мне, так высказывайте ваши подозрения о связях. Как вы относитесь к тому, что эта история опять разыгралась в доме Кинга? У этого семейства, очевидно, какой-то особенный талант приносить нам всякие неприятности. Я об этом знаю уже из документов моего предшественника.

Выражения лица суперинтендента Крези Игл видеть не мог, но интонации Холи заставили судью задуматься.

— Полицейские продолжают выяснять, сэр, откуда поступает в таком количестве бренди. Дом Кинга не единственное место пьянок; в этой округе пьянствуют в той или иной степени повсеместно и в течение уже нескольких лет. Об этом говорит Квини Кинг, об этом же говорит и Джо Кинг, который на этот раз давал показания без всякого принуждения.

— И что это, по-вашему, означает?

— По-видимому, он хочет и может вскрыть чьи-то дела.

— И не боится, что может попасться на этом сам?

— Я уверен, что Джо Кинг не замешан в этом деле. Здесь что-то другое. Может быть, ему не хочется выдавать своих соплеменников, рассказывая нам все до конца. Такое не принято в этой семье. Это даже позорно и считается изменой.

— Вы не принадлежите к здешнему племени?

— Моя жена принадлежит к нему, поэтому, когда мы поженились, я тоже был принят в племя. Это, правда, несколько необычно, что жена забирает мужа к себе в племя.

— Ну, в данном случае им повезло. Как же вы намереваетесь продолжать расследование?

— У меня к вам просьба. Не можем ли мы позвать сюда мисс Лауру?

— Для того, чтобы вести протокол?

— Я думаю, |это будет полезно.

Суперинтендент нажал кнопку, и вошла Лаура.

— Лаура, — сказал с некоторым ударением слепой, — видите ли… мы точно установили, какими путями доставляется в резервацию бренди. Так как самой на себя составлять протокол неудобно, я прошу вас пригласить кого-нибудь из ваших коллег, лучше всего миссис Кэт Карсон…

Лаура издала нечленораздельный звук.

— Вам понятно, что речь идет о преступлении, соучастницей которого являетесь вы! — резко сказал слепой. Он не видел Лауры, но слышал ее прерывистое дыхание.

— Позовите миссис Карсон, остальное — потом. И подождите там, в приемной.

Лаура пошла, но от волнения неловко наступила на каблук, он сломался. Она сняла туфлю и, хромая, вышла.

Когда она была уже за дверью, суперинтендент сказал:

— К сожалению, все ясно. Но подождем, что скажет миссис Карсон.

Светловолосая, полная, не лишенная интеллигентности дама через две минуты была на месте.