Ночь накануне

Джексон Лайза

Мейс [3] попал собаке прямо в глаза. Она завизжала.

– Умри, сука!
– Атропос нанесла удар. Ее ножницы были острыми, как кинжал.

Она вонзила смертельное оружие сбоку в огромную шею зверя. Один раз. Другой.

Цезарина издала страдальческий визг и отступила.

– Что такое?
– Вскрикнула Шугар, ее голос затих.

Собака, поскуливая, оставляя кровавый след, бежала назад к передвижному дому, а Атропос пустилась бегом к своей машине.

– Цезарина? О, Боже... что случилось?
– Голос Шугар внезапно стал встревоженным. Испуганным.
– Ты подралась с опоссумом? Иисусе, у тебя

идет кровь! О, Боже... надо отвезти тебя к ветеринару!

Как-будто это поможет.

Когда первые лучи солнца пролились на поля, Атропос пробежала последний подъем и увидела свою машину. Она сделала это. Собака, возможно, сдохла, ну и хорошо. Это даст сучке Бискейн пищу для размышлений.

* * *

Легонько постучав в дверь офиса Адама, Кейтлин собралась с духом. Это необходимо, тебе надо выговориться. Она здесь, чтобы получить помощь, а не потому, что Адам немного привлекателен, или сексуален, или даже чуточку интересен. Это была деловая встреча психолога и клиента.

– Входите, - позвал он, когда дверь, уже приоткрытая, стала медленно открываться шире.

Она вошла внутрь и увидела, что письменный стол выдвинут под углом, а Адам стоит на коленях за ним. Он выглянул из-за стола и улыбнулся так, будто был ребенком, запустившим руку в банку со сладостями.

– Простите.
– Он встал, стряхнул пыль с брюк.
– Какая-то неисправность в компьютере. Я подумал, может стабилизатор напряжения отключился. Но меня постигла неудача.

Он бедром придвинул стол обратно к стене, и она не могла не обратить внимание на его зад. Недурственный. Подтянутый. Проклятие, о чем она думает?

– Ну что ж, прежде, чем мы начнем, могу я предложить вам что-нибудь?
– Он рассеянно махнул в сторону маленького столика с кувшином и графином.

– Кофе, если у вас есть. И, да, растворимый - годится.

– Хорошо.

Минуту спустя она держала в руках теплую чашку и сидела на углу кушетки. Адам сдвинул очки на нос и откинулся назад в своем кресле, с ручкой в одной руке и блокнотом с линованной бумагой балансирующем на его колене.

– Я позвонила вам потому, что вижу кошмары.
– Она подула в чашку, не позволяя своему взгляду задерживаться на его лице, не хотела задумываться о том, откуда у него такой высокий лоб, или прямые волосы, темные, как гранулы кофе, которые он насыпал в ее чашку.

Адам ждал. Щелкал ручкой.

– Иногда они возвращаются. А иногда снятся новые, но все время страшные, всегда кошмары.

– Одинаковые или разные?

– Разные, но всегда жуткие.
– Она содрогнулась.
– Я имею в виду, что они красочные и эмоционально мучительные.

– Как часто они у вас бывают? Каждую ночь?
– Он начал записывать.

– Почти. Иногда я просыпаюсь посреди сна, покрытая потом и задыхающаяся, дезориентированная, несмотря на то, нахожусь в своей собственной постели. В других случаях сон разворачивается до конца, и я просыпаюсь, ощущая лишь намек на то, что кошмар был. Потом, в течение дня, он настигает меня.
– Она вымучила слабую улыбку, - В них всегда вовлечен кто-то из членов моей семьи и борьба идет не на жизнь, а на смерть и...

и пока сплю, я знаю, что происходит что-то плохое. Я пытаюсь помочь, но никогда не могу остановить то, что происходит.

Иногда мне столько лет, сколько сейчас, в других случаях я маленькая девочка. Последний сон, который я помню, был про Чарльза.

– Вашего старшего брата?

– Да.

– Который скончался, правильно?
– Его брови сошлись вместе, и даже намек на юмор испарился с его лица.

– Да. Мне снился сон о том дне, когда он умер. Это я его нашла.
– Она сделала глоток кофе, и, стараясь говорить спокойно, без эмоций, продолжила.
– Понимаете, произошел этот ужасный инцидент на охоте с луком, - сказала она, вздрагивая от воспоминаний о том дне, когда играла в лесу и наткнулась на умирающего старшего брата. Она рассказала Адаму все, что помнила о несчастном случае: о снеге, о том, что заблудилась, играя с Гриффином и Келли, о том, как нашла Чарльза, едва живого и о том, как вытянула смертельную стрелу из его груди.

– Наверное, мне не следовало этого делать. Я была всего лишь ребенком и не знала, как лучше, но Гриффин, мой друг, который был там со мной, говорил не делать этого. Я проигнорировала его слова. Думала, что спасаю Чарльзу жизнь. – У нее перехватило горло, и Кейтлин сделала глубокий вдох. Это в прошлом. Давнем прошлом. Ей нужно разобраться с этим.
– Так или иначе, - продолжила она, уставившись в пол, - закончилось тем, что Чарльз умер. Доктор позднее заверил меня и мою мать, что Чарльз в любом случае не выжил бы, но я думаю... Я имею в виду, что, если...
– Она вздохнула и покачала головой.
– Я думаю, Док Феллерс, возможно, защищал меня.

– С чего бы ему делать это?

– Потому что мне на тот момент было только девять, и я... я всегда чувствовала себя немного ответственной, но может быть это все просто часть проклятия Монгомери.

Адам записывал свои заметки. Он посмотрел поверх очков.

– Проклятие?

Она вспыхнула. Не хотела поднимать эту тему.

– Возможно, это всего лишь... болтовня. Суеверие. Но я слышала об этом всю свою жизнь. Люсиль, служанка моей матери, которая также была нянькой всем нам, когда мы были детьми, клянется, что это правда. Но ведь...
– Она сделала глоток кофе.
– Люсиль и в привидения верит.

– А вы нет?

Кейтлин пожала плечами.

– Не думаю, что верю и поклялась бы любому, кто спросит, что так и есть, но... иногда... ну, я просто не знаю. Это похоже на то, как я отношусь к вере в Бога.
– Она закрыла глаза, откидываясь назад на мягкую кожу.
– Это не совсем правильно. Я имею в виду, я хочу верить в Бога, но не уверена, что в самом деле верю. Не то, чтобы мне хотелось верить в то, что есть духи, расхаживающие вокруг, невидимые существа, которые еще не решились покинуть этот мир, но иногда я думаю... Я имею в виду, у меня возникает чувство, что я не одна.

– Когда на самом деле вы одна?

– Да, - прошептала она, кивая.
– По крайней вере, так кажется.
– У нее вырвался короткий смешок.
– Вы знаете, это даже для меня самой звучит безумно. Многие в моей семье думают, что я схожу с ума, как бабушка...
– Ее голос затих, когда последний образ бабушки, как она ее запомнила: восковое лицо и невидящие глаза - промелькнул перед мысленным взором Кейтлин. Ее кожа покрылась мурашками, она втянула глоток воздуха.

Глаза Адама сузились при взгляде на нее.