Ночь одиночества
Шрифт:
Сумерки наступили рано и пришли вместе с туманом, который, казалось, сильно полюбил этот город, но при этом значительно ухудшил видимость.
— Мы можем поехать в твой домик, Этель? Там так хорошо.
Возможно, я ошибся, но мне показалось, что у нее на глазах блеснули слезы.
— Правда тебе там понравилось?
— Мне понравилась ты, Этель.
Я не ошибся: в глазах ее стояли слезы.
— Я совсем забыла... что значит жить. — Она замолчала, затем обратилась ко мне:
— Майк...
— Что?
— Нет, ничего. Конечно, мы можем поехать в мой дом.
"Шевроле” позади нас обогнал одну машину и стал еще ближе к нам. Сумерки
Мы были уже за городом, на широкой открытой дороге, которая, словно нож, рассекала темноту. Дома исчезли вдали, тянулись только ограждения, отделяющие главную дорогу от съездов на другие дороги.
"Это может произойти в любой момент”, — подумал я. Пистолет был наготове, и я мог воспользоваться им в считанные секунды. Я крепко держал рулевое колесо, готовый к мгновенному маневру. Свет фар за нами начал мигать, они давали сигнал обгона. Я просигналил им своими фарами, давая подтверждение на обгон. Огни приблизились вплотную. Я не смотрел больше в зеркало, а наблюдал за тем, как световые пятна на дороге становились все ярче у нас сбоку, но вдруг пропали. Я оглянулся и увидел, как машина, переворачиваясь, катилась под откос к полям вдоль дороги. Я присвистнул: “Боже!” — и нажал на тормоза. Другие машины, привлеченные аварией, стали останавливаться рядом. Этель резким торможением бросило вперед, и она сидела, уперев руки в лобовое стекло.
— Майк! Что...
Я в это время уже выскакивал из машины.
— Оставайся здесь. Машина, которая шла за нами, перевернулась.
Этель всхлипнула и что-то сказала, но я не разобрал, торопясь к перевернутой машине. Она лежала колесами вверх, обе дверцы были открыты. Сигнал гудел, человек в машине стонал, фары продолжали светить. Я был первым у машины, на сотню ярдов опередив остальных.
В траве я разглядел пистолет-автомат, на сиденье валялся бумажник. Так вот как они хотели покончить со мной! Одна очередь из этого оружия, и моя машина была бы изрешечена вместе со мной. Кто-то застонал в темноте, но меня это не трогало. Я взял пистолет-автомат, бумажник, нырнул в темноту за машиной и по полю побежал обратно к своему автомобилю.
В это время другие добежали до места, где лежал автомобиль, и раздались голоса с призывом вызвать полицию и врача. Этель вскрикнула, когда я дернул крышку багажника, я попросил ее помолчать, кинул пистолет на запасное колесо и, открыв дверцу, сел за руль. Машин, останавливающихся на дороге, становилось все больше. Вскоре послышалась сирена и показались мигающие огни полицейской машины. Полицейские принялись регулировать движение. Я пристроился к формировавшейся линии двигающихся автомобилей, и вскоре мы отъехали от места аварии.
— Кто это был, Майк? Что там случилось?
— Просто несчастный случай, — ухмыльнулся я. — Парни превысили скорость и перевернулись.
— Они сильно... пострадали?
— Я не мог разобрать. Во всяком случае, живы... еще. — Я снова ухмыльнулся.
Сквозь слезы она произнесла:
— Нет, нет.
— Перестань, земля там мягкая, а машина не так уж сильно пострадала. Я думаю, они просто здорово ударились и потеряли сознание. Ты должна была бы привыкнуть к таким вещам.
Этель отодвинулась в сторону и больше не смотрела на меня. Мы подъехали к дому на вершине холма над рекой и присели у входа в темноте, глядя на огни проходящих по реке судов. Красные и зеленые глаза... Нет, это были суда. Откуда-то издалека донесся глухой звук, как будто кто-то стучал по шпале. Я слышал уже этот звук однажды на реке, только тогда он доносился с корабля, проплывающего под мостом. Я почувствовал, как озноб пробежал по спине, и спросил:
— Ну что, мы войдем?
В ответ Этель открыла дверь. Я вошел в дом, следя за ней. Войдя, я повернулся и закрыл дверь на ключ. Этель услышала щелчок замка, оглянулась на меня, улыбнулась и прошла дальше. Я видел, как она сбросила с себя норковое манто на софу и поднесла спичку к свечам в подсвечнике.
Она думала, что я устраиваю любовное свидание, чтобы предаться утехам. Думала, что я ни о чем не знаю, и была готова сделать все, чтобы не вызвать моего подозрения. Она тихо постанывала, словно от желания, с которым не могла справиться. Я положил ключ в карман и, пройдя через комнату, подошел и положил руки ей на плечи. Она рывком повернулась ко мне, обняла меня и впилась в мои губы. Я ответил ей страстным грубым поцелуем, который она должна была помнить по прошлому разу, и крепко сжал в руках. Задыхаясь от поцелуя, она отвела лицо и прижалась губами к моей щеке. Я чувствовал ее прерывистое дыхание и слезы, текущие по щекам.
— Майк, — прошептала она. — Я люблю тебя, о Боже, как я люблю тебя! Я думала, что уже никогда не смогу полюбить. — Она говорила так тихо, что я еле разбирал слова.
Когда она снова прижалась ко мне, я положил руку ей на грудь и резко толкнул. Материя затрещала, зажатая в моей руке. Глаза ее расширились, и она сказала:
— Майк, что ты... не надо так...
— Замолчи, — сказал я и сделал шаг к ней, она медленно попятилась назад, пока не уперлась спиной в стену. — Ты хочешь, чтобы я сам сорвал с тебя одежду?
Она покачала головой, словно не веря тому, что с ней происходит. Но это продолжалось только один миг, затем она стала быстро раздеваться. Когда она, обнаженная, переступила через одежду на полу, я снял ремень и, свернув его петлей, зажал концы в руке. Я видел, как изменилось ее лицо, на нем появилось выражение животного страха.
— Может, ты хочешь знать, почему заслуживаешь этого, Этель? Твой отец должен был отстегать тебя, когда ты увлеклась одним из этих комми, который больше думал о твоих деньгах, чем о тебе. Я собираюсь выбить из тебя эту дурь, и ты можешь кричать сколько угодно, тебя не услышат, мы здесь одни. А мне как раз очень хочется послушать твои вопли. Ты дважды предала меня. Сначала нашла значок в моем бумажнике, и твои боссы послали людей убить меня. Двое из них сейчас уже мертвы. Дела шли не так, как вам хотелось, и ты увидела новый шанс разделаться со мной, когда мы встретились с тобой в холле гостиницы. Что тебе обещали за это — продвижение в партии или еще что-то?