Ночь огня

Сэмюэл Барбара

Ее подруги говорили, что она постоянно сравнивает окружающих с отцом и братьями, что ее запросам не может соответствовать ни один мужчина. Возможно, это было правдой.

Правдой было и то, что с физической стороной любви ее познакомил человек с противоестественным и грубым вкусом. Воспоминания о его притязаниях защищали Кассандру от соблазна завести себе любовника после его смерти.

Но сегодня она почувствовала желание, пробившее брешь в ее страхе. Какая ирония – Кассандра воспылала страстью к человеку, который не мог помочь ей постичь ее!

Она

нетерпеливо поднялась и вышла на балкон. Когда Кассандра облокотилась на каменные перила, ей вдруг захотелось, чтобы вернулся ее прежний Бэзил – одинокий поэт средних лет, присылавший тосканское солнце и океанские ветры в ее холодный городской дом в Лондоне, который привносил такую музыку и удовольствие в ее замкнутый мирок. Если бы она не приехала в Тоскану, она могла бы найти другое применение своей недавно открытой смелости: может быть, написать что-нибудь, что ей нравилось, или начать изучать что-нибудь доселе неизвестное. И с ней все еще был бы старый Бэзил. Чувствуя себя опустошенной, Кассандра уронила голову на руки. Как можно скучать по человеку, который никогда не существовал?

Но он существовал, в этом-то и было все дело. Кассандра испуганно вспомнила чувство предостережения и страха, которое она почувствовала, увидев его в первый раз. Наверное, вся эта затея с путешествием была их общей ошибкой. Возможно, все еще изменится, если она сократит свое пребывание здесь. Похоже, ей следует уехать.

Не домой – мысль о собственном садике, размеренной, тихой жизни и пустых салонных разговорах заставила ее содрогнуться. Может быть, отправиться в Венецию? Она уже заехала достаточно далеко, так почему бы и нет?

Кассандра поспешно выпрямилась, вернулась в комнату и принялась вынимать вещи. Сундук можно отправить позднее, сейчас она возьмет с собой только самое необходимое: пачку его писем, перевязанных лентой, гребень и щетку. Кассандра свалила вещи в кучу, едва позволяя себе думать и дышать.

В дверь постучали, и Кассандра неожиданно почувствовала, что дрожит. Она сложила руки и уставилась на дубовую панель, защищавшую ее от опасности, но ничего не ответила. Может быть, тот, кто там стоит, подумает, что она спит, и уйдет?

Постучали еще раз. Ее пальцы нервно сжались.

Под дверь просунули письмо, оно тихонько зашуршало.

Кассандра вскочила и поторопилась поднять письмо, ее руки так дрожали от страха и отчаяния, что она едва смогла его распечатать – на теплом воске виднелся отпечаток кольца Бэзила. Страницу испещрял его знакомый изящный почерк.

Кассандра!

На странице все еще только ты и я. Так как я знаю тебя и твою честность, то, знаю, что ты думаешь сейчас, что должна покинуть мой дом.

Я умоляю тебя – не уезжай. Останься только на день или два, как тебе будет удобно, но не уезжай сейчас, до того, как я покажу тебе корзину с небольшими сувенирами, которую я хотел отдать тебе, когда ты будешь уезжать. Пока я подарил тебе только сливы и море. Еще есть луна,

праздник в деревне сегодня вечером и опера, которую я приберег напоследок, – богатая пища для твоего воображения. Есть еще вино, чтобы его пить, Кассандра, и смех, чтобы разделить его.

Пожалуйста, мой друг, останься ненадолго. Мы благородные люди, и наша встреча произошла в умах, правда? Мы ничему не позволим лишить нас этого…

Б.

Кассандра открыла дверь, сдерживая биение сердца, – он стоял там и ждал. Один взгляд его темных, печальных глаз привел ее в чувство. Кассандре страстно захотелось поцеловать его. От безрассудности этого желания уши ее запылали, и она быстро отошла к кровати, чтобы прикрыть собранные вещи.

– Бэзил, я получила большое удовольствие от вашего гостеприимства, но я думаю, что будет лучше, если я все-таки уеду сейчас.

Он обогнул большую кровать и поймал ее трепещущую руку.

– Завтра наступит быстро, если уж ты так решила, – сказал он. – Сегодня же позволь показать тебе деревню и праздник.

Он отпустил ее и улыбнулся. Кассандра поняла, что не хочет с ним расставаться. Даже сейчас, когда спокойствие окутывало его как плащ, когда было тщательно скрыто все, что он чувствовал на пляже, душа Кассандры устремилась к нему с одержимостью безумия.

– Бэзил, я…

– Тише! – Он медленно раскрыл ладонь и протянул ее Кассандре.

Обещание! Его ладонь была сильной, ее – мягкой и податливой, ей казалось, что их соединенные руки сейчас воспламенятся, такой пожар полыхал между ними.

– Только сегодняшний вечер, Кассандра, – тихо попросил он. – Еще несколько часов, и все.

Кассандра увидела в его глазах доброту и страсть. У нее мелькнула предательская мысль: зачем ей брак? Она хочет только иметь любовника. Почему бы не взять то, что нашла, и не оставить, прежде чем грех сделает их несчастными?

Боясь взглянуть на него и раскрыть происходившее в ее безнравственном сердце, она смотрела на его руку, желание пульсировало в каждой клетке ее тела. В воздухе потрескивали искры. Это становилось опасным. В этом было некое предзнаменование для них обоих, но вдруг она почувствовала, что кивает.

– Хорошо, я останусь на день или два.

Его рука скользнула по ее руке.

– Ты не пожалеешь, моя Кассандра. Я обещаю.

Она убрала руку и спокойно ответила на его пристальный взгляд:

– Не обещайте того, чего не можете сделать, сэр. Вы даже не можете знать правду о том, что творится в чужом сердце. Только о том, что происходит в вашем собственном.

– Да, это так, – согласился он.

Он спрятал руки за спиной, отвесил короткий поклон и удалился.

Кассандра опустилась на кровать, ее ладонь странно горела, она подняла ее, ожидая увидеть след ожога, но там ничего не было. Только снежно-белая кожа ее руки, как и всегда. Кассандра сжала пальцы, как будто хотела сохранить это ощущение, и снова подумала, что зря позволила уговорить себя.