Ночь Охотника
Шрифт:
– Я убил балора у ворот здешнего города, – хвастливо произнес дроу, когда Стокли собрался нанести следующий удар. – Неужели имя Тиаго так быстро забывается?
Это заставило Стокли замереть на месте.
– Да, дворф, – продолжал дроу. – Тиаго, друг Дзирта.
– Ты не друг Дзирта! – возразил дворф. – Дзирт – друг клана… нет, Дзирт принадлежит к клану Боевого Молота!
И он бросился в бой, яростно размахивая топором, применяя свои наилучшие боевые приемы. В какой-то момент он с силой взмахнул топором перед собой горизонтально и слегка развернулся вслед за ним. В следующий
Но дроу исчез, и Стокли бросился вперед – ему едва удалось избежать колющего удара меча.
– Нет, глупый дворф, – сказал дроу, который оказался настолько ловким, что отскочил в сторону, когда Стокли разворачивался. – Дзирт принадлежит к Дому До’Урден, и всегда будет принадлежать Дому До’Урден и Мензоберранзану!
И теперь дроу бросился в атаку, нанося один удар за другим.
Стокли оставалось лишь надеяться, что его щит выдержит; он вынужден был отступить и обороняться. Наконец он достаточно крепко встал на ноги, чтобы попытаться сделать ответный выпад, и вложил в него всю свою немалую силу. Топор врезался в щит дроу, но Стокли показалось, что он рубанул по пуховой перине, потому что он не услышал звона, не почувствовал сопротивления.
Дворф даже не мог представить, из чего был сделан этот щит, и смятение его усилилось, когда он попытался рвануть оружие на себя и обнаружил, что оно прочно приклеилось к щиту.
Он замер, в ужасе глядя перед собой.
Меч дроу обрушился на локоть его вытянутой руки. Стокли выпустил оружие и прижал к себе раненую руку.
Дроу замахнулся для очередного выпада, и Стокли поднял перед собой щит. В мозгу у Стокли мелькали беспорядочные мысли насчет того, как ему вернуть свой топор, застрявший в странном вражеском щите, или отступить и найти себе другое оружие – может быть, ему удастся схватить булаву Бримбл, зажатую в неподвижной руке…
Но он сразу понял, что ничего у него не получится.
Дроу атаковал его с такой яростью, что Стокли даже не успел уклониться ни влево, ни вправо, не успел отступить и оказался прижатым спиной к стене. Попав в ловушку, он попытался прикрыться щитом, но враг его был слишком искусным, слишком опытным. И был превосходно вооружен.
Стокли отразил серию молниеносных мощных колющих выпадов; деревянные части его щита трещали и ломались, и два могучих рубящих удара, направленных сверху вниз, рассекли адамантиновое кольцо, скреплявшее доски. Очередной колющий удар пробил щит и рассек один из ремней, которые удерживали его на руке, а заодно разрезал рукав Стокли и поранил дворфа.
Щит развалился. Стокли швырнул его в дроу, а затем прыгнул на врага сам.
Он почувствовал жгучую боль – это клинок рассек ему лицо. Приземляясь, он вытянул вперед руки, намереваясь вцепиться в дроу.
Но Тиаго уже отступил в сторону, и Стокли, коснувшись ногами пола, пошатнулся и потерял равновесие.
Следующий удар сорвал с дворфа шлем и разрубил ему позвоночник; Стокли полетел вперед, рухнул лицом вниз на каменный пол и провалился в вечную тьму.
Так завершилась битва за Пирамиду Кельвина,
Но радости эта победа не принесла, потому что, когда его воины начали грабить город и сгонять в кучу новых рабов, аристократ-дроу понял, что Дзирта До’Урдена здесь нет.
А Джирт Ксорларрин, мастер оружия К’Ксорларрина, был мертв, и ничто не могло вернуть его к жизни.
Глава 23
Хрупкое равновесие
Ухмылка, возникшая на губах Громфа Бэнра, отнюдь не успокоила аристократов Дома Армго, окружавших трон Матери Мез’Баррис.
– Супруг Минолин Фей почтил нас своим визитом, – объявила верховная жрица Таайруль, обращаясь к своей Матери, и Громф понял, что эта фраза, содержавшая скрытую насмешку, была заранее отрепетирована Таайруль и одобрена Мез’Баррис. Таайруль, лицемерная маленькая ведьма, никогда не осмелилась бы навлечь на себя гнев Громфа без одобрения – без требования – своей могущественной Матери.
– По повелению самой Госпожи Ллос, – небрежно ответил Громф, словно не обратив внимания на оскорбление. – Я был бы плохим слугой Паучьей Королевы, если бы проигнорировал ее прямой приказ, и был бы глупцом, если бы проигнорировал ее решение насчет того, что моего ребенка ждет великое будущее.
– Ребенка? – переспросила Мать Мез’Баррис.
Громф вместо ответа просто улыбнулся еще шире.
– Тогда, возможно, ты возвысишь Минолин Фей до положения Матери Дома Бэнр, – предположила Мез’Баррис. – Теперь, после того как твоя сестра Сос’Умпту покинула ваш Дом и служит Дому До’Урден, дорога к трону кажется весьма легкой.
– На пути к трону стоит Мать Квентл, – напомнил Громф. – Вряд ли путь этот окажется легким – точнее сказать, во всем Мензоберранзане не найдется более трудного пути.
– Да, это нелегко, но у нас есть нужное средство.
Громф ответил на коварный взгляд Верховной Матери хитрой улыбкой и смешком. Услышав это хихиканье, жрица Таайруль, которая вечно была настороже, пристально уставилась на него, а мастер оружия Малагдорл, несдержанный болван, который стоял по другую сторону от трона, принял угрожающий вид и даже шагнул в сторону Громфа, положив руку на эфес меча.
– Вы уже обсуждали это со жрицей Минолин, – сказал Громф.
– Нам что, теперь следует забыть о наших многочисленных планах?
– Да, это будет мудрым решением.
– А может быть, мне отправиться к Матери Квентл и рассказать ей о заговоре, который ты составил против нее? – угрожающе продолжала Мать Мез’Баррис.
– Да, давайте отправимся к ней немедленно, – небрежно бросил Громф, и аристократы дома Баррисон Дел’Армго начали перешептываться, в изумлении глядя на мага. – Или, может быть, лучше… – Архимаг смолк и начал колдовать.
Малагдорл вытащил из ножен меч, Таайруль начала произносить молитву, а Мать Мез’Баррис, которой было нанесено неслыханное оскорбление, вскочила со своего кресла. Войти в приемный зал враждебного Дома, произнести заклинание в присутствии Матери, без разрешения Матери…