Ночь опасна
Шрифт:
— Боялась?
— Да. Знакомая продавщица в магазине сказала, что давно заметила вашу свекровь. Она постоянно заходила к ней в отдел. И как-то в октябре ваша родственница вдруг чего-то сильно испугалась. Так сильно, что даже уронила книгу… Тогда и выяснилось, что она кладет туда ваши визитки. И еще это было похоже на сердечный приступ. Это мог быть приступ?
— У нее было вполне здоровое сердце. Небольшие шумы, но не больше. Несмотря на ревматизм.
— Тогда она кого-то испугалась. Кого?
Ответ Тамары его поразил. Она ответила, что ее бывшая
— Всех?!
— Да, всех подряд. Кроме сына и нескольких родственников. И меня, конечно. Она вообще боялась жизни. Боялась заболеть, обнищать, попасть под машину, поссориться с соседями, лишиться жилья, семьи… — В ее голосе зазвучало глухое отчаяние. — Она могла уронить книгу просто потому, что ей почудилось, будто ее накрыли. Вы понимаете?
Олег кивнул.
— Маша была очень мнительна и часто выдумывала себе проблемы. Не поздоровался с ней кто-то во дворе — и вот она уже терзается: чем провинилась? Жаловалась, что сын почти с ней не разговаривает. А он вообще молчун. Если у меня не было лишней минуты, чтобы с ней пообщаться — а у меня вообще мало времени, — она решала, что я за что-то на нее обижена. У нее делалось такое лицо, что плакать хотелось.
Олег был потрясен:
— Она была настолько нервной? И при этом пошла ночью в такое безлюдное место?
— Да-да-да! — Тамара уже не пыталась скрывать волнение. — Когда я услышала, где ее нашли, я не поверила! Зачем она туда пошла?!
Внезапно дверь приоткрылась — с наружной стороны кто-то сильно ее потянул на себя. Тамара слабо ахнула и выглянула. На лестничной клетке стоял молодой парень.
— Заходи, сейчас начнем. — Она пропустила его в квартиру и поманила Олега наружу. Прикрыв дверь, она шепотом попросила позвонить ей, если он что-нибудь выяснит. Ведь он пойдет туда, к Маше? Сама она не может… Не хочет… Не те отношения с бывшим мужем. Он обещал ей позвонить и попрощался.
«Значит, никаких врагов. Тихая, робкая женщина, очень одинокая, всегда готовая оказать услугу, — думал он, спускаясь по лестнице. — Значит, никаких криминальных знакомств. Никаких друзей с пистолетами». Делать нечего — приходится признать, что ее перепутали с Ниной. Подвело пальто с таким же воротником, и еще темнота, прическа, цвет волос… «Я прав, Нине придется об этом задуматься. Она же просто могла не заметить, что муж подслушивает наш разговор по телефону». Время и место она назвала сама — Олег точно это помнил, потому что еще очень удивился ее странному выбору. Ее слова мог ясно расслышать тот, кто этого хотел. И ведь кто-то слышал — это ясно. А потом ее снова пытались убить.
Спустившись еще на один пролет, Олег приостановился. Его поразила одна мысль. Может ли муж не узнать в темноте собственную жену, да еще подойдя к ней вплотную? Мог ли он принять ее за другую? «Чушь. Она проводила мужа в аэропорт, посадила в самолет. И не станет солидный бизнесмен мараться в крови. Это черная работа, он поручил ее кому-то другому».
Он открыл дверь подъезда, вдохнул воздух — свежий, зимний, пахнущий замерзшим чистым бельем, которое вносят в дом с балкона.
Он позвонил Валерию из машины. Перед этим включил печку, немного согрелся. Его почему-то знобило — то ли от волнения, то ли он заболевал. Но о такой возможности Олег даже думать не хотел. Не говоря обо всем остальном, над ним висел неоконченный перевод. «Буду работать всю ночь», — решил он и набрал номер.
Ему ответил женский голос, и он решил, что ошибся. Ведь Тамара сказала, что ее бывший муж жил с матерью, а та была мертва. Но он вовремя опомнился, позвал Валерия и вскоре уже говорил с ним.
Олег не стал представляться как знакомый Тамары. Он вспомнил, что та сперва приняла его за сотрудника органов, и теперь рассчитывал на то же самое. По крайней мере, его впустят в дом. Но и лгать открыто он не хотел, поэтому просто сказал, что хочет поговорить с Валерием о его покойной матери.
— Приезжайте, — после заминки ответил тот и повесил трубку. Адрес он не сказал — значит, был уверен, что звонят из милиции. У него наверняка уже побывали. Олег был там через час — пришлось ехать через центр, и он несколько раз попадал в пробки.
Дверь открыла женщина — точнее, совсем еще молодая девушка. Он взглянул ей в лицо, а отвернувшись, тут же его забыл. Это было бледное, чуть припухшее, невыразительное лицо, из которых, кажется, и состоит вечерняя толпа в метро. Олег даже не заметил, какого цвета у нее волосы, и, только когда она заглянула в комнату, разглядел. Темно-русые.
Валерий принял его настороженно. Правда, позвал в комнату, пригласил гостя сесть, но держался так, как будто делал все это вынужденно. Олег окончательно убедился, что его принимают за блюстителя закона.
— Вы нашли что-нибудь? »— осведомился Валерий.
— Нет. Но я хотел вас кое о чем спросить.
— Спрашивайте, — окончательно угас хозяин.
Олег впервые в жизни оказался в ситуации, когда его принимали за другого. Да еще и за сыщика. Сперва он колебался: не нарушает ли он закон? Но потом приказал себе не думать об этом. Он ведь не подделывал удостоверений и не говорил, что пришел из милиции. Это сам Валерий так решил.
— Скажите, у вашей матери были враги? — спросил он, решив не тратить времени на подходы.
Валерий удивился:
— Вы же спрашивали. Я уже сказал, что нет.
— А вы подумайте еще.
— Да какие у нее могли быть враги? Она не работает, сидит на пенсии по инвалидности. Почти все время проводит дома. — Сын по привычке продолжал говорить об умершей в настоящем времени. — Какие у нее могут быть враги?
— Может быть, ей кто-нибудь завидовал? Кто-нибудь ее ненавидел?
— А чему завидовать? — Тот красноречиво обвел взглядом довольно скудную обстановку. — Этому, что ли? Квартира маленькая, живем тут втроем.