Ночь подарков и желаний
Шрифт:
– Штраф после одиннадцати, – спокойно заметил Олег. – И вы нарушаете тишину больше всех.
– Ты кто такой, чтобы мне указывать?! Я здесь живу, а ты сюда кобелиться пришел и еще мне смеешь указывать!
Олег выпустил Валентину, которая дрожащей рукой достала ключи из кармана халата и вставила в замок. Сам он запустил руку во внутренний карман (не знаю, что там у него было надето под курткой) и достал удостоверение, которое сунул под нос соседке снизу.
– Я не вижу без очков, – сказала та уже не так воинственно.
– Федеральная
– Допрыгались, шалавы! – сказала соседка снизу, бросила взгляд на меня и пошла вниз по лестнице.
Я стояла у себя на пороге с открытым ртом. Я ничего не понимала. Схватив кошку на руки, я смотрела, как Валентина первой заходит в свою квартиру, а за ней следует Олег. Перед тем как закрыть за собой дверь, Олег обернулся и подмигнул мне.
– Мама, – дернула меня сзади за халат Юлианка.
– А? – очнулась я, продолжая держать на руках кошку.
– А дядя Олег будет теперь жить у тети Вали? – спросила дочь.
Я закрыла дверь, вернулась в квартиру, спустила кошку с рук и опустилась на табурет у вешалки.
– Не знаю, – сказала я.
– Но ведет себя, как муж, – заметила моя восьмилетняя дочь.
– Что? – поразилась я. У меня никогда не было мужа, и у Юлианки в голове просто не могло сложиться никакой модели семейной жизни…
– Дядя Коля ушел, – рассудительно заговорила Юлианка. – Значит, появится кто-то другой. У нее же нет ребенка, как у тебя, поэтому ей легче устроить свою личную жизнь.
– Ты откуда это взяла? – поразилась я.
– Так все говорят.
– Кто «все»?!
– Сама тетя Валя, дедушкина тетя Лариса, у тебя на работе тетеньки…
– А почему ты решила, что мужья должны вести так, как только что дядя Олег?
– Ну, жены пьяных мужей домой возвращают, а мужья жен… из других мест. Ты помнишь, как дядя Коля с тетей Валей все время друг на друга орали и дрались?
Я, признаться, уже давно не обращала внимания на их скандалы за стеной, а моя дочь, оказывается, их внимательно слушала и все наматывала на ус.
– Ты хочешь, чтобы у нас был папа? – спросила я.
– Папу я хочу, – серьезно сказала Юлианка. – Но не хочу, чтобы у тебя был муж. Зачем нам дома какой-то кричащий дядька? Или еще и дерущийся дядька?
Я обняла дочь, прижала к себе, поцеловала в мягкие шелковистые волосики. Хорошо бы ее на этой ноте уложить спать… Сама я, конечно, в ближайшее время не засну. Я буду думать о происходящем в соседней квартире, откуда, кстати, пока не доносилось никаких звуков.
Значит, Олег из ФСБ? Или это фальшивый документ, изготовленный какими-то мастерами, которых в последние годы развелось великое множество? Но ведь и Гришу требовал какой-то «полковник»? Или они все-таки частные детективы с кучей поддельных документов?
А не мог ли партнером Гриши быть Олег? Ведь показался мне голос знакомым! И не поэтому ли он тогда сбежал из дома Истомина? Он не хотел, чтобы я его узнала? Но разве представители органов действуют
Я ничего не понимала. Я не верила, что Валентина может быть замешала в чем-то… нехорошем. Я знала ее много лет.
Но она не очень удивилась действиям Олега…
Мне было некому позвонить, не с кем посоветоваться и некому поплакаться. Я сидела в кухне одна, думала о своей несложившейся жизни и ревела.
Заснула я тоже в кухне, прижавшись боком к холодильнику…
Глава 42
Я проснулась в пять утра, вся разбитая, и отправилась в комнату досыпать или хотя бы вытянуться на кровати. За стеной стояла тишина.
Меня разбудила Юлианка, сказав, что пора в школу. Я наскоро ополоснула лицо водой, накормила ребенка, проводила и вернулась домой, раздумывая, чем бы заняться. Сегодня у меня был выходной.
К Валентине я заходить не стала, решив, что она сама должна ко мне заглянуть и все объяснить. Но она все не приходила… Я забрала Юлианку из школы сразу же после занятий, не оставляя на продленку.
Но к вечеру судьба преподнесла мне еще один «подарочек». Умер наш главный технолог, Артемий Вячеславович Ильинский, о чем мне сообщил Костик.
Вскоре после появления Костика позвонил следователь. Во-первых, со мной хотели поговорить. Ведь я больше других общалась с покойным в последнее время. А во-вторых, меня попросили посмотреть, не пропало ли что в его квартире.
Этого я, конечно, сказать не могла, но наведенный мной порядок в общем и целом нарушен не был.
– Вы подозреваете насильственную смерть? – спросила я у следователя.
– Я не исключаю и смерть от естественных причин, и насильственную. Судя по тому, что я сегодня услышал от ваших коллег, Ильинский совсем не собирался кончать жизнь самоубийством.
Я кивнула. Я тоже его вчера видела на работе, кормила обедом и никак не могла подумать, что он ночью сведет счеты с жизнью.
Но сегодня утром он не вышел на работу и не позвонил. Наши забеспокоились – ведь он совсем недавно из больницы, стали названивать по всем телефонам. Телефоны не отвечали – ни домашний, ни мобильный. Тогда шофер, возивший меня в больницу и в квартиру Ильинского за вещами, и Петр Петрович помчались к главному технологу домой. Дверь оказалась не заперта, как и в прошлый раз, когда все в квартире перевернули вверх дном…
– А как он умер?.. – спросила я.
– Он лежал на диване, – следователь кивнул на разобранную постель. – В пижаме. Смерть наступила где-то между двенадцатью и двумя часами ночи. Точнее можно будет сказать после вскрытия. И тогда и причину смерти точно определят. Пока врачи считают, что остановилось сердце. Но остановка сердца могла произойти по разным причинам…
– Но если бы это было самоубийство, он, наверное, оставил бы рядом с кроватью упаковку от препарата, который принял, и записку, не правда ли? – спросила я.