Ночь пяти стихий
Шрифт:
— Император негодует. Он считает, что я попал под слишком сильное твое влияние.
— Ему это не нравится давно. И у него есть для этого причины. Еще какие.
— По-моему, его подзуживает Картанаг.
— Картанаг ненавидит тебя, принц. Он ненавидит меня. Он ненавидит и Императора. Он обожает лишь свое неуемное тщеславие. Он жаждет власти. И скорее всего получит ее.
— Ты так спокойно говоришь об этом!
— А что беспокоиться? Запомни, мой мальчик, простую истину. Носители зла побеждают очень часто. Они заливают все кровью, вырывают
— Но Картанаг на престоле, — горестно воскликнул принц.
— Пусть. В конце времен это не подарок, а наказание. И он заслужил его.
Принц помолчал, обдумывая услышанное. Потом произнес:
— Еще одно, — и замялся.
— Говори.
— Мне не хотелось бы. Но… В общем, меня настораживает все больше и больше Раомон Скиталец.
— Почему?
— Мне кажется, он не тот, за кого себя выдает. Я не могу забыть, как он глядел на «Жало Хрустального змея» там, в пирамиде. Вместо того чтобы помогать нам, он стоял и смотрел на него, не в силах оторвать взгляд. Так может вести себя лишь человек, понимающий суть камней.
— И еще не забудь обстоятельства, при которых он очутился в моем доме, — улыбнулся Видящий маг.
— Это как раз не смущает меня. Он дрался, как лев, защищая наши жизни.
— И получил ровно такую рану, которая не опасна для жизни, но при которой нуждаешься в уходе.
— А… — разинул рот принц.
— Додумывай, мой мальчик. Кому нужно засылать к нам шпиона?
— Много кому, — пожал плечами принц. — Маги. Дворцовая охрана. Император.
— Не преувеличивай их хитрость и искушенность. И вспомни, как все было. Нас едва не растерзала толпа. И я уверен, что той толпой управляли. Притом настолько умело, что сама толпа была уверена, будто действует по собственной злой воле. Кто настолько любит плебс? Кто обожает играть с ним?
— Император и Картанаг.
– Нет, только Картанаг.
— Значит, Картанаг подослал к нам шпиона.
— Именно.
— Зачем ему это?
— Он маг. Он ощущает приближение перемен. Он знает, что время перемен — самое удобное для того, чтобы действовать. Но для того, чтобы действовать безошибочно, нужно одно — знание.
— Знание будущего, — кивнул принц.
— А кто лучше знает будущее, чем Видящий маг?
— Никто.
— Тогда почему бы не заслать к нему шпиона?
— Зная «слабость» Видящего мага — сострадание и благодарность к людям, которые помогли ему.
— Все верно.
— Но знает ли он, что мы ищем?
— Думаю, о Саамарите ему известно. Что
— Просто я представил, на что способен пойти Картанаг, чтобы завладеть амулетом амулетов.
— Он способен пойти на все. И он пойдет на все.
Рука принца невольно потянулась к кинжалу карнахской стали, способному рассечь тонкий платок, порхающий по воздуху. С этим кинжалом он не расставался ни днем ни ночью.
— Я убью этого пса! Ты поплатишься, Раомон!
— Что ты, принц? Сколько раз я говорил тебе, что путь к мудрости и совершенству никогда не оплачивается кровью.
— Но этот жалкий шпион вынюхает все тайны.
— И что в этом плохого?
— Как?!
— Сейчас времена таких людей как Картанаг но, к сожалению, не таких, как мы с тобой, принц. Картанаг в любой момент может перейти к открытым действиям против нас. И тогда мы не справимся.
— Он не позволит поднять руку на наследного принца и на Первого мага!
— Но он и Император подняли же руку на твоего отца.
— Что?! — принц покачнулся на ложе и нервно провел ладонью по лбу.
— Не волнуйся. Я берег тебя от этого знания. Но сегодня пришла пора открыть тебе тайну. Я один нес тяжесть ее. Теперь настала пора тебе помочь мне.
Несколько минут принц сидел неподвижно, переваривая новость. Он поверил Видящему магу. Он знал, что тот никогда не лгал ему. И никогда не бросал слов попусту. Особенно такие слова!
— Убью Императора! Убью Картанага!
— Опять ты за свое.
— Но что делать?
— Набраться терпения. И искать Саамарит. На это нужно время.
— А как мне жить? Улыбаться слуге, который оказался шпионом? Улыбаться убийцам моего отца?
— Для начала показать Раомону нашу лабораторию. Он заслужил это. Не забудь, сколько раз он спасал нам жизнь. И вообще он человек не без достоинств. И чертовски умен.
— Умен, — согласился принц.
— И возьми себя в руки. Он не должен понять, что мы раскусили его…
РУСЬ. ВОЕВОДИНЫ ДУМЫ
Да, будет о чем государю доложить, — потер руки воевода.
— Если только дело выгорит, — губной староста не разделял воодушевление воеводы. — Отменный прохиндей этот кабатчик. Сколько по его шпионству добра да народу изведено. Вполне четвертования заслуживает.
— В подобных случаях с прохиндеями легче. Прохиндей выгоду свою чует. Она для него — главное. А от честного в подобных делах чего ждать, кроме обмана?
Воевода взял кружку, зачерпнул кваса из бочонка, который стоял в углу приказной избы, выпил огромными глотками, вытер рукавом кафтана рот и, отдуваясь, фыркнул:
— Уф-ф… Главное, Егорий, чтобы всех повязать. Ежели один останется да еще коль у него в голове не вата, то через месяц они как тараканы размножатся. И будет новая ватага, может, еще позлее старой.
— Никто не уйдет. Десятник Макарий дело свое знает. Как пес цепной вцепится.
— Много твой пес цепной дичи наловил, ха!