Ночь пяти стихий
Шрифт:
— Лучше уж в лесу, чем к нехристю, — покачал головой Беспалый.
— Наговаривают, вранье все это. Он и Христа, и заповеди его почитает. И икона со свечкой у него — с утра до вечера поклоны бьет перед ней. И не колдун он вовсе, а истинный пустынник. Его всяка тварь лесная слушается, да еще Бог силу немалую дал и острый глаз. Добрый человек.
— Но, — Сила пожал плечами. Никого из людей на белом свете он никогда не боялся, а вот нечистая сила, чертовщина разная приводила
— Кроме того, — продолжал Гришка, — он умный совет может дать. Все, что он говорит, — сбывается.
— Ну ладно, — неуверенно сказал Сила. — Ежели так, то пошли.
До лога добрались уже к ночи. В лунном свете и поляна выглядела зловеще. Недобрые чувства Беспалого не только не развеялись, но и укрепились. Он упрямо тряхнул головой.
— Не пойду туда. Чую, место на самом деле гиблое.
— Да брось ты, пошли.
— Ни за что.
Сила перекрестился и сделал шаг назад.
— Задурили тебя, Гришка. Вижу, все здесь нечистым духом пропитано.
Он беспокойно заозирался, и тут его глаза полезли на лоб, челюсть отвисла, а рука в крестном знамении потянулась ко лбу.
— Чур меня!
Прямо на него из леса шла белая бестелесная фигура с развевающейся бородой.
— Чем ты напуган, добрый человек? — Голос отшельника звучал мягко и немного насмешливо. — Невежливо, в дом не войдя, обратно спешить. Тем более я уже битый час стою и вас поджидаю.
— Здравствуй, дед Агафон.
— 3-здравствуй, — зубы у Силы стучали, он схватил крест на своей груди и сжал пальцами так, что тот врезался в кожу.
— Да не бойся ты, — усмехнулся отшельник. — Не бес я, а слуга Христов… Что-то гляжу встревожены вы, Небось стрельцы ватагу вашу пощипали и логово сожгли, вот и бродите вы неприкаянные.
— А ты откуда знаешь? — с подозрением осведомился Сила, наконец убедившийся в том, что отшельник живой человек.
— Ему все известно, — сказал Гришка.
— Ну, все не все… И что же вы делать собрались? Варвару из острога освобождать?
— Собрались, — кивнул Беспалый. Он уже решил ничему не удивляться, поверил, что отшельнику все известно и судьбы он как по писаному читает. — Коль тебе настоящее и будущее ведомо, то скажи — получится у нас что с этим делом или на погибель идем?
— Может, и на погибель. Немного я дам за то, что затея ваша удастся. Ну как, все равно пойдете?
— А куда же денешься? — вздохнул Сила.
— Пойдем, — кивнул Гришка.
— Кто другу верен, у кого сердце любовью согрето — тому даже накрепко запертые двери открыты, у того все удачей завершится.
Голос отшельника звучал торжественно, и
— А впрочем, — сказал отшельник уже совершенно другим голосом и весело улыбнулся, — может, никуда ходить и не надобно.
Гришка услышал сзади шорох и обернулся. Он увидел… Навстречу им шла Варвара. В белом сарафане, с развевающимися волосами, она казалась порождением леса, его духом.
Когда Гришка обнимал ее и целовал, то чувствовал губами, что лицо ее мокро от слез.
— Я думала, что не увижу тебя, — всхлипнула она, — И я думал, что не увижу.
— Меня в логове не было, когда налетели стрельцы. В лесу была. Притаилась, видела, как по лесу ведут оставшихся. Слышала разговоры о том, что в обозе сделали засаду…
Обезумевшая от горя Варвара вскоре была у отшельника. Выслушав ее, тот вытащил серебряное блюдце, налил воду, взял Варю за руку.
— Смотри в воду. Что видишь?
— Ничего.
— Лучше смотри.
— Лес…
— Еще?
— Я и Гришка идем по этому лесу.
— Жив он, и все будет нормально. Перед приходом гостей отшельник напрягся, взгляд его устремился в одну точку. Он сказал:
— Сейчас будут здесь.
Решил по привычке разыграть их…
АТЛАНТИДА. ПЯТЫЙ КРИСТАЛЛ
Боль была выше всякого разумения. Картанаг упал на колени. Он хотел закричать. И он закричал. Ему казалось, что его крик мощен, способен выдирать с корнем деревья и колоть камни, поднимать волны на озерах и сметать замки. Но на деле из груди вырвался лишь сдавленный сип.
Потом к Картанагу вернулась на миг ясность сознания. Он поднял руку, которая, казалось, весила как подъемный мост. Он не знал больше способов избавиться от боли. В отличие от Видящего мага он не хотел ее. Он не знал, как ей распорядиться. Для него это была просто боль, а не биение гигантских сил.
Он поднес руку к груди. Пальцы сжали медальон с «Лунным осколком». Резкий рывок разорвал золотую цепь. «Лунный осколок» полетел на землю. И боль ушла. Мгновенно. Остались только слабость и опустошение.
Видящий маг стоял спокойный, полный достоинства. «Лунный осколок» валялся у его ног. Хакмас нагнулся, поднял его, приладил на место в «подсвечнике».
— Ты, «Лунный осколок», камень стихии огня, — торжественно произнес он. — Ты занял положенное тебе место. Ты вобрал темный голубой пламень спутника Земли. В тебе отражение его света. В тебе его силы. Призываю тебя!