Ночь рыжей луны
Шрифт:
Далее свидетелей повезли в отделение, чтобы запротоколировать показания и составить портрет-фоторобот тех двоих, что дрались у ресторана. Судя по всему, стрелявший в спину своему оппоненту промахнулся: дальше по улице не нашли ни трупа, ни следов ранения.
Войдя в свой кабинет, инспектор почувствовал, как завибрировал в кармане телефон. Достав аппарат, он, не глядя, нажал на телефонную кнопку принятия вызова, услышал:
– Ты где? Я – в нашем кафе. Жду-жду…
Серж глянул на часы и вздохнул:
– Извини, милая. У нас – чрезвычайное происшествие. Я не могу сейчас приехать. Мы сегодня
– Настолько чрезвычайное?
– Увы. Не сердись. Не обижайся. Я…
Его уже, однако, не слушали…
Провозившись с бумагами и свидетелями, Серж вышел из отделения, когда на улице уже было темно и зажглись фонари. Достал из кармана телефон, но, глянув на часы, сунул обратно, вздохнул. Машину брать не стал. Решил пройтись пешком, чтобы по дороге улеглись мысли в голове. Он не хотел и дома, укладываясь спать, думать об учителе. В мыслях Серж снова и снова приближался к ресторану по Провинциальной. Он опять видел поднимаемый в его сторону пистолет, нажимал курок револьвера, подходил к человеку, из груди которого текла кровь, вглядывался в его бледное лицо…
Инспектор остановился у «Бешеного кота». Этот бар находился рядом с границей секторов «21-24» и «12-15». В основном здесь обитали постоянные посетители, живущие или работающие рядом на соседних улицах. Серж заглядывал сюда раз – два в неделю и его, конечно, в заведении знали. Относились к инспектору, как к обычному клиенту, ничем особо не выделяя среди прочей публики.
Войдя, он поздоровался с барменом, прошел мимо стола с клеткой, в которой сидел здоровенный, раскормленный до размеров собаки кот. Животное зашипело и даже как будто зарычало. Кот действительно был просто бешеным. Еще котенком кидался на посетителей, царапал и кусал им ноги, руки, норовил вцепиться в лицо, если кто хотел разглядеть эту тварь неясной породы поближе. Хозяину бара советовали утопить кота в Грае, но тот запер животное в клетку и сменил название бара с «Аделаида» на «Бешеный кот». Новых клиентов переименование не привело, но зато снизило некоторые издержки. Рядом с клеткой хозяин поставил коробку с надписью: «На пропитание этой прожорливой твари. Или я убью его!» Редко кто из посетителей не бросал в коробку монету, а то и купюру…
Серж заходил в этот бар иногда перекусить, но чаще – чтобы в неофициальной обстановке встретиться с нужными по тому или иному делу людьми. И сейчас он завернул сюда, не только оттягивая возвращение домой, но и надеясь застать человека, которого не видел днем в Старом городе и на которого очень рассчитывал. Этот человек был самым любопытным в его секторе и наверняка должен был что-то слышать, если не о женщине, лишившейся кисти руки, так о драке у ресторана.
Инспектор сел на свое обычное место в дальнем углу, заказал местный кальвадос. Это был основной алкогольный напиток и Сен-Бьена, и всей Провинции. Яблоки, созревавшие в ней, были не очень крупными, но весьма пахучими. За их особый, божественный аромат и ценился кальвадос «Сен-Бьен». Его поставляли даже «за холмы».
От выпитой рюмки сразу стало как-то и теплее, и спокойнее. Серж заказал вторую рюмку и осмотрел зал. Того, кого ждал, не видел. Нужный человек или уже ушел, или еще не появлялся. Расспрашивать же о нем бармена или посетителей, конечно,
Инспектор решил подождать еще немного. Заказал новую рюмку. Провинциальная улица, лежащий на мостовой человек потихоньку начали расплываться, превращаться в облако, уплывающее все дальше и дальше… Немного подумав, заказал еще одну рюмку. Затем, не раздумывая, еще и еще…
– Угостишь, инспектор?
К нему подсела Леда – местная проститутка, невысокая крепкая брюнетка с двумя заплетенными косичками, лежащими на полуобнаженной груди.
Серж согласно кивнул в ответ, потому что произнести, как вдруг оказалось, уже ничего не мог: язык его ворочался с трудом. Из-за раскрытых губ вылетело только несколько неразборчивых звуков. Инспектор почувствовал, что ужасно устал: все его тело стало вдруг таким тяжелым.
Леда влила в себя полную рюмку, стоявшую перед инспектором последней в уже целом ряду пустых. Потом внимательно оглядела Сержа и озвучила его мысли:
– Ну и поднабрался ты, братец. Может, тебе уже хватит?
Инспектор, попытавшись шевельнуть языком, снова кивнул. Леда оглядела зал и, видимо, не очень рассчитывая в этот вечер на клиентов, предложила:
– Отвести тебя домой? Уложить баиньки?
Голова Сержа согласно дрогнула. Ему так захотелось, чтобы кто-то сейчас позаботился о нем, подумал, решил за него. Потом вздрогнул, вспомнив деда, и тут же снова расслабился, отмахнувшись от призрака своего предка: «Оставь, не до тебя…»
Леда, как будто привычно, положила себе на плечо руку Сержа, подхватила его за поясницу, и они проковыляли между столиками к выходу. Обалдевший кот только проводил их взглядом, не издав и звука. Бармен спокойно записал выпивку на счет инспектора.
Серж снимал квартиру в Новом городе, на левом берегу Грая в секторе «12-15», за который отвечал. От бара до его дома было всего несколько сотен шагов. Ночная труженица решила не тратиться на такси и без особого труда доволокла инспектора до дома.
Помогая Сержу подняться по лестнице на второй этаж, Леда уж точно не считала вечер потерянным. Как-никак – оказала услугу инспектору полиции, который при случае, если не замолвит слово, так прикроет глаза на что-нибудь.
Прогулка по свежему воздуху несколько взбодрила Сержа. Он ощутил рядом с собой женщину. Мягкую податливую женщину. А у него уже так давно не было такой. Невеста, как и полагается в патриархальном Сен-Бьене, ничего, кроме поцелуев, ему не дарила. И до новобрачной ночи все еще было так далеко. Когда Леда, найдя в кармане инспектора ключи, ввела его в квартиру, уложила на кровать и принялась раздевать, тот притянул ее к себе…
Утром Сержа разбудили телефонные звонки. Никого рядом не было. Леда, как порядочная проститутка, чтобы не компрометировать клиента перед соседями, ушла до рассвета. Денег с инспектора, конечно же, не взяла.
С трудом разлепив непослушные глаза и губы, он посмотрел на экран телефона. Циферки и буковки то расплывались, то сходились вместе, переплетались, наползали друг на друга. Серж встал и доплелся до ванной, пытаясь на ходу вспомнить, осмыслить все произошедшее вчерашними днем, вечером, ночью. Сначала плеснул в лицо холодной воды, потом залез под душ.