Ночь с Каменным Гостем
Шрифт:
– Господин, нам пора! – завопил он, обращаясь к тому, кто находился в домике.
Исполин размахнулся кнутом, тот просвистел по воздуху, Кристиан вскрикнул, а «браунинг», выбитый у него из руки ловким ударом кнута, отлетел в сторону.
Кучер, воя, кинулся на Кристиана, завязалась борьба, каждый из них стремился добраться до пистолета. Помощник Сердцееда был на две головы выше и весил пуда на четыре больше, чем Кристиан. Я подхватила пистолет и наставила его на кучера. Тот вцепился Кристиану в горло, лицо моего любимого приобрело фиолетовый оттенок.
– Отпустите
Прогремел второй выстрел. Кучер, хрипя, дернулся и отпустил горло Кристиана. Я всадила пулю кучеру под правую лопатку. Кристиан с трудом поднялся и, кашляя, просипел:
– Ты спасла мне жизнь, Зинаида! Еще немного, и он бы задушил меня.
Кучер тщетно силился встать на ноги, хрипя и ругаясь. Мы с Кристианом побрели к хижине. Облаченный во все черное, Вулк восседал на козлах. Я подбежала к нему и крикнула:
– Профессор, мы знаем, что это вы!
Сердцеед свистнул и натянул поводья, шесть лошадей, запряженных цугом, дико заржали и встали на дыбы. Кристиан навел на убийцу пистолет и крикнул:
– Вадуц, кровавая игра закончена! Сдавайтесь!
Я крикнула Кристиану:
– Стреляй в него!
Кристиан пошатнулся, и я увидела, как подползший кучер схватил его за ноги. Третий выстрел разнесся по переулку. Вулк пустил вскачь лошадей, я повалилась на землю, не в состоянии удержать их. На выстрелы и крики со всех сторон сбегались люди, а карета через мгновение ока исчезла за поворотом.
…Одинокая стеариновая свеча освещала ее. Моим глазам предстало ужасное зрелище – на грубо сколоченной кровати лежала женщина, чье лицо было искажено гримасой ужаса. Ее грудная клетка была исполосована, а на столе…
На столе, в луже загустевшей черной крови, лежало сердце. На стене, подле трупа, было начертано кривыми буквами: «Это моя новая жертва! Наслаждайтесь моим даром! Ваш Вулк».
Смрадный запах грязи, заплесневелой еды и крови ударил мне в лицо, в глазах у меня помутилось, и я потеряла сознание. В себя я пришла несколькими мгновениями позже – меня сжимал в объятиях Кристиан. Комната была заполнена зеваками – шлюхами, бездомными, пьяницами. Они галдели, охали, визжали, таращась на девицу, убитую Вулком.
– Доктор наверняка направился во дворец! – простонала я, чувствуя, что отдала бы все на свете, лишь бы продлить то блаженство, которое я испытала, находясь на руках у Кристиана.
Но мы не имели права дать Вулку уйти или, что намного хуже, причинить вред королевской фамилии – обезумевший и находящийся на грани разоблачения профессор был способен на все!
Я воскликнула:
– У меня закружилась голова, но я в полном порядке! Скорее, мы должны попасть во дворец!
Автомобиль взвыл и тронулся в путь. Нас несколько раз пытались остановить городовые, но мы игнорировали их свистки – на объяснения времени не было. Мы подъехали ко дворцу, окутанному непроглядной тьмой новорожденного дня. Я заметила, что вдоль витой ограды через каждые десять метров возвышалось по гвардейцу. По дворцовой площади суетливо бегали
– Сожалею, но мы не можем пропустить вас, – сказал гвардеец, преграждая нам дорогу.
Кристиан в бешенстве выскочил из автомобиля и заявил:
– Вы меня не узнали, офицер?
– Узнал, ваше высочество, – ответил тот с железом в голосе, – однако таков приказ вашей матушки – на территорию дворца никто не может пройти и никто не может покинуть ее без личного распоряжения ее высочества. Этот приказ распространяется на всех, в том числе и на членов августейшей фамилии. В случае невыполнения приказа я буду расстрелян.
– С каких это пор делами в государстве заправляет моя матушка! – произнес Кристиан. Успокоившись, он добавил: – Вы офицер и выполняете то, что велено.
– Но как же так, Кристиан, – зашептала я. – Во дворце явно что-то происходит, посмотри, какая суматоха. Если профессор там…
Кристиан, подойдя вплотную к офицеру, спросил:
– Вы должны ответить мне на следующий вопрос: прибыл ли во дворец господин лейб-медик? Да или нет, офицер?
Поколебавшись, гвардеец отчеканил:
– Ваше высочество, за минувший вечер на территорию дворца прибыла только одна карета, и в ней находился профессор Вадуц. Спустя десять минут на крыльцо вышла ваша матушка и приказала никого более не впускать и не выпускать…
Кристиан взял меня под руку, и мы зашагали вдоль ограды.
– Как же нам поступить? – размышляла я, кусая губы, – в темных окнах дворца мелькали всполохи ламп и свечей. – Уверена, что все происходящее организовано Вадуцом. Боже мой, Кароль! – Я впилась в ладонь Кристиану: – Он затеял что-то ужасное в отношении короля!
– Вперед, – ответил Кристиан. – Мы сможем попасть во дворец со стороны сада.
Моля Бога, чтобы там не оказалось охраны, мы обошли дворец, на что нам понадобилось около получаса: за оградой возвышались мраморные статуи и голые деревья. Гвардейцев видно не было. Кристиан помог мне перелезть через ограду, а через секунду и сам оказался в саду. Мы заспешили к дворцу.
Послышались военные команды, мы затаились в беседке, проводив взглядами роту гвардейцев, которые спешно занимали караул около ограды. Еще пять минут, и мы бы не смогли попасть в сад!
Крадучись, мы подошли к дворцу. Кристиан дернул огромную кованную железом дверь, но она, как того и следовало ожидать, была заперта изнутри. Недолго думая, он размахнулся и локтем вышиб стекло в небольшом подвальном оконце.
– Кажется, это кухня или прачечная, – заметил он, помогая мне пробраться вовнутрь.
Мы оказались в просторном помещении, по стенам которого тянулись стеллажи с накрахмаленными простынями. Дверь, на наше счастье, была открыта, и мы проскользнули в коридор, где столкнулись с горничной, державшей в руках корзину с грязным бельем. Девица пронзительно вскрикнула, но, узнав Кристиана, присела в книксене.
– Ваше высочество… – прошептала она. – Извините, я не узнала вас…
Она с любопытством уставилась на меня, и я поняла – горничная отдала бы полжизни за то, чтобы узнать, кто я такая и отчего сопровождаю принца!