Ночь страсти
Шрифт:
Люк наверху открылся и впустил поток солнечного света, ослепившего Колина. Открытый глаз Колина моргнул, а вот второй, заплывший, продолжал болезненно пульсировать.
У него раскалывалась голова, ребра болели, но он успокаивал себя тем, что ничего не сломано. Он поправится со временем — в том случае, если оно у него будет Вот только присутствие Мандевилла на корабле оставляло мало надежд для каждого из них.
Но даже эти малоприятные мысли не отвлекли его от открытий Пимма, и всю ночь он думал о том,
Теперь многое обретало смысл — почему она не призналась ему, кем была, ее авантюрный дух, но по-прежнему оставалось много вопросов. Почему она так боялась его? Почему постаралась избежать помолвки с лордом Харрисом? Очевидно, этот союз не был браком по любви, как уверял его поверенный.
Возможно, Пимм знает что-то о лорде Харрисе. Но прежде чем Колин успел спросить его об этом лестница заскрипела и застонала, когда по ней начал спускаться стражник, ворча по поводу дурного запаха в трюме и того, что он пропускает свой завтрак.
— Может, они наконец пришли накормить нас? — спросил Ливетт, поднимаясь с пола и подходя к Колину.
— Можно только надеяться, — ответил тот, хотя сомневался, что Бертран будет тратить богатейшие запасы продовольствия на борту «Сибариса» на плененный экипаж.
Если повезет, они получат по черпаку похлебки из зараженного долгоносиком зерна с «Галлии». Но чтобы обрести силы, он должен есть — он должен думать о безопасности Джорджи, Кит и Хлои, а также о своем беспокойном брате.
Главное же — остановить Мандевилла. Затем он исполнит данное Бертрану обещание — устроить факел из «Галлии».
Но как найти выход из создавшегося положения и осуществить задуманное?
Стражник стоял у подножия лестницы, пока Бертран с трудом нес свое тучное тело на нижнюю палубу.
— Это вряд ли завтрак, — пробормотал Ливетт, отворачиваясь от двери.
Но в данный момент Колин не думал больше о своем пустом желудке. Его внимание привлекла третья персона, отважно спускающаяся по лестнице.
Изящные лодыжки и аккуратные икры могли принадлежать только одному человеку.
Джорджи.
Его сердце бешено заколотилось при виде ее. Она была жива и здорова. Во всяком случае — пока.
Когда она достигла последней ступеньки, Бертран протянул руку, и она приняла ее с улыбкой, которая могла растопить любое каменное сердце.
— Благодарю вас, капитан, — пробормотала она. — ВЫ очень любезны. — Она позволила Бертрану задержать свою руку несколько дольше, чем это было необходимо, и, пока Колин наблюдал, как толстяк пускал слюни и не сводил с нее глаз, он поклялся потопить каждый корабль, который попадет под командование Бертрана.
— Как же иначе, — запинаясь произнес старый идиот. — Все, что вы пожелаете, лишь бы видеть вас в хорошем настроении. — Какое-то время он продолжал нести околесицу, затем повернулся лицом к обитателям
Колин вытянул руку, чтобы преградить путь Пимму.
— Зачем он вам нужен? Бертран сощурил глаза.
— Это не ваше дело, Данверс. Отойдите назад, или я позову того парня, чтобы он поработал над твоим трупом.
Но Колин стоял на своем:
— Что вы хотите от мистера Филлипса?
Бертран начал было угрожать и сыпать ругательствами, но тут вмешалась Джорджи:
— Мне нужна помощь мистера Филлипса.
Что, черт побери, она придумала на этот раз? Безумная, своевольная Джорджи разрабатывает новый дикий план, и здравомыслящий Колин невольно почувствовал страх за их жизни. Джорджи ни перед чем не остановится, если у нее в голове зародился план.
Он осмотрел ее с головы до ног:
— На мой взгляд, вы великолепно выглядите.
— Это не ваше дело, что беспокоит мадам, — заметил Бертран. Он повернулся к Брюну: — Выведи этого докторишку и смотри, чтобы он не нанес какого-нибудь вреда мадам Сент-Антуан.
Бертран вновь склонился над рукой Джорджи.
— Когда вы почувствуете себя лучше, может быть, вы снова сможете отобедать со мной.
— С превеликим удовольствием, — промурлыкала она. Капитан вскарабкался вверх по лестнице, изо всех сил стараясь выглядеть галантным и грациозным, чему особенно мешало то, что его живот с трудом протиснулся сквозь люк.
— Пожалуйста, капитан Данверс, — обратилась Джорджи к Колину. — Если вы позволите, чтобы доктор Филлипе уделил мне минуту внимания, уверяю вас, ваша любезность будет достойно вознаграждена. — Ее взгляд молил его поверить ей еще раз.
Но какой у него оставался выбор, когда Брюн стоял рядом, готовый добавить ему еще несколько синяков и шишек. Колину не оставалось ничего иного, как отойти от двери.
После того как Пимм выбрался из трюма и дверь снова заперли, Брюн поудобнее устроился возле стены.
Джорджи переводила взгляд со звероподобного француза на Пимма и обратно.
— Месье, не будете ли вы так любезны оставить меня наедине с доктором?
Болван нахмурился.
— Мне было приказано остаться.
— Но мои проблемы со здоровьем — чисто женские, и я буду смущаться, рассказывая о них при постороннем мужчине.
Женские проблемы? Колин мог бы предупредить Брюса, что перед ним — само олицетворение женской проблемы.
Когда настойчивый стражник не сдвинулся с места, Джорджи добавила:
— Так как консультация может занять достаточно много времени и поскольку мне не хотелось бы чтобы вы пропустили свой завтрак, я приказала служанке принести для вас поднос с едой.
В ту же минуту Кит просунула голову сквозь решетку и помахала большим куском свежеиспеченного хлеба, словно пытаясь выманить крысу из ее убежища.