Ночь страсти
Шрифт:
— У меня еще один вопрос, который мучил меня все это время.
— Да, — откликнулся он тоном, который означал, что он опасается, не потребует ли она раскрытия еще какой-нибудь глубокой и мрачной тайны.
Джорджи усмехнулась:
— Те офицеры на балу поклонников Киприды, почему они называли тебя Ромулом? Ты где-нибудь похоронил империю?
Несмотря на небрежный тон, каким был задан вопрос, она, казалось, хорошо понимала глубину его взаимоотношений с Браммитом, Паскинсом и Хинчклифом.
— А,
— У нас есть время?
Колин принял из ее рук соблазнительный дар.
— Теперь, когда я думаю об этом, она кажется достаточно краткой. Мы вместе учились, чтобы стать морскими офицерами. Потом служили на «Титусе». Мы с Хинчклифом были известны тем, что постоянно пытались опередить друг друга; оба отчаянно хотели добиться повышения и получить под командование корабль. Из-за нашего соперничества и возникавших в связи с этим ссор нас прозвали Ромулом и Ремом. — Он замолчал, и Джорджи поняла, что он пережил какую-то трагедию.
— А потом что-то случилось, — мягко продолжила она.
Он кивнул:
— Да. В Вест-Индии. Мы участвовали в перестрелке, и Хинчклиф запаниковал. Это может случиться с каждым, но он чуть было не потерял корабль.
— И ты сообщил о том, что случилось, — закончила Джорджи.
— У меня не было выбора. При расследовании я должен был сказать правду.
— И он никогда не простил тебе этого. Колин кивнул.
— Особенно после того, как вскоре я получил корабль под свое командование.
— Ты обладаешь удивительной способностью наживать врагов, согласен? — Она на минуту смолкла. — Наверное, тебе хотелось бы услышать, как я оказалась на балу поклонников Киприды?
Он покачал головой:
— Думаю, я уже понял почему.
Джорджи вся сжалась.
— Это был единственный способ избежать помолвки. Если бы я не нашла тебя и ты не… — Она покраснела от потока воспоминаний о той чудесной ночи страсти.
— Да, если бы мы не встретились, ты сейчас уже была бы леди Харрис.
Теперь пришла очередь Колина содрогнуться.
— О, Джорджи, прости, что довел тебя до такого отчаяния, — сказал он, но на его лице читалось откровенное удовольствие. — Не могу сказать, что испытываю угрызения совести из-за того, что помог тебе решить эту проблему.
Они засмеялись.
Джорджи протянула руку и коснулась его рукава.
— Спасибо за то, что был честен со мной.
— Надеюсь, отныне так и будет. Больше никаких секретов, Джорджи. Не хочу, чтобы что-то стояло между нами.
— Я тоже не хочу этого, — прошептала она. — Больше никакой лжи, никаких секретов.
Колин приблизился к ней и нежно обнял.
— Я
— Ты говоришь это потому, что я спасла тебя, так? — пошутила она и приложила ладонь к его отекшему лицу. Как ни больно ей было видеть последствия зверского избиения Колина той парочкой палачей, еще больнее было сознавать, что подбитый правый глаз был результатом ее расправы над ним. .
Должно быть, он прочитал сожаление в ее глазах.
— Я поправлюсь. Не могу сказать того же о моем самоуважении, но синяки заживут.
— Полагаю, твое самоуважение восстановится. Кроме того, я люблю тебя не только за твое красивое лицо. — Она поднялась на цыпочки и принялась целовать его, но не удержалась на своих высоченных каблуках, и он ПРИТЯНУЛ ее ближе.
— Думаю, ты носишь их нарочно, — предположил он. Она засмеялась.
— Они сделали свое дело, соединив нас. — Когда ее тело прижалось к нему, на нее нахлынули воспоминания об их единственной ночи.
«Неужели все это может повториться?» — подумала она. Колин поцеловал ее, и она узнала ответ. Да, все повторится и, может быть, будет даже лучше.
— А как же обед? — сумела спросить Джорджи. Она не была голодна — во всяком случае, она не нуждалась в пище, но ей хотелось знать, желал ли он ее так же сильно, как она его.
— Позже, — сказал Колин.
Он поднял ее на руки, и они упали на его постель. Джорджи с торжествующим смехом, а Колин — застонав от боли, когда она опустилась на его побитые ребра.
— Тебе очень больно? — спросила она, быстро отстранившись и заметив выражение боли у него на лице, которое он всячески старался скрыть.
— У меня все в порядке, — успокоил ее Колин, лукаво подмигнув, прежде чем поцеловать. — Я ждал больше года, пока нашел тебя. Так что я не позволю побитым ребрам остановить меня.
Джорджи уложила его на кровать и начала развязывать галстук. Когда с этим было покончено, она стянула через голову рубашку.
— Мы хотим друг друга, да? — спросил он, обняв ее за талию и притянув к себе.
Джорджи взглянула на его обнаженную грудь и or неожиданности разинула рот.
— Боже, по тебе словно проехала карета, запряженная четверкой лошадей.
Его грудь представляла собой мозаику цветов: правая сторона была лиловой от синяков, а левая — в разноцветных пятнах.
— Немедленно разверни корабль, — потребовала Джорджи.
— Зачем?
— Если ты не собираешься сжечь «Галлию», это сделаю я, — вырвалось у нее. — Тот подонок заплатит за это, я…
— Сегодня ты ничего не будешь делать, моя маленькая злючка, только любить меня. — Он поднял руку и начал вытаскивать шпильки из ее волос.