Ночь триффидов
Шрифт:
Представшая перед мысленным взором картина совершенно выбила меня из колеи. Будь на то моя воля, я в целях безопасности загнал бы всех детишек в глубокий подвал. Мать Сьюзен, напротив, полагала, что детей тревожить не стоит, и поэтому все в Доме Материнства (если не считать тьмы за окнами) было как обычно. Тем не менее я предложил ей выслать несколько зрячих матерей в дозор. Матушка согласилась, и на плоской крыше здания разместились посты. Время от времени от них поступали сообщения, что за внешними стенами нашей крепости видны
Чуть позже матушка Сьюзен пригласила меня в трапезную, где я подкрепился чаем с тостами. Усевшись рядом со мной за длиннющим столом, матушка сказала:
— Я люблю брать быка за рога, мистер Мэйсен. Скажите, вы уже поставлены на учет в каком-нибудь из Домов Материнства?
— Поставлен ли я на учет? Какой учет? — изумился я, сознательно разыгрывая тупицу.
— Бросьте валять дурака, мистер Мэйсен. Вы прекрасно понимаете, о чем я. Итак, состоите ли вы на учете?
— Нет, Не состою.
— Но такая кровь, как ваша, могла бы принести нашему острову огромную пользу.
— Хм-м... Не знаю, стоит ли...
— Может быть, вы являетесь принципиальным противником евгеники?
— Нет, но...
— Что же, в таком случае вопрос решен. Как только эта буря в стакане воды благополучно утихнет, а колония вернется к нормальному существованию, мы ждем вас в гости на ужин.
— Мне надо будет лететь в...
— Никакой спешки нет, мистер Мэйсен. Можно и подождать. Следующая пятница вас устроит?
— Хм-м... Я не уверен, что...
— Вот и прекрасно! Решено. Следующая пятница. И запомните, зерна, которые вы бросите в почву, одарят нас всех богатым урожаем. А сейчас я оставляю вас наедине с тостами. И непременно попробуйте джем из крыжовника, он сварен из сублимированных ягод. — Встав из-за стола, она улыбнулась и добавила: — Согласитесь, что людей не каждый день так прямо приглашают внести личный вклад в рост народонаселения.
— Да... То есть нет... Не каждый... Она ушла, а я слегка остолбенел. Вне всякого сомнения, мне предстоит все хорошенько обдумать.
В те минуты, несмотря на потрясение от внезапного наступления тьмы и неожиданного десанта триффидов на пляже Байтуотера (в духе исторической высадки союзников в Нормандии), я не сомневался, что день наступит, триффидов истребят, а жизнь вернется в привычную колею. Я верил в то, что снова стану доставлять по воздуху пассажиров на острова Силли, остров Джерси или остров Гернси, а иногда даже и совершать глубокую воздушную разведку Британских островов. Тогда я не предполагал, что тьма опустилась на всю Землю, и понятия не имел о том, что будущее, которое я себе рисовал, не имеет ничего общего с тем, что меня в действительности ожидает.
А после того как прибыли облаченные в защитные скафандры и вооруженные противотриффидными ружьями бойцы истребительного отряда, моя убежденность в том, что все скоро вернется к норме, только окрепла.
Из
Прошло всего несколько часов, и остров был свободен от вторгшихся на него триффидов. Эту радостную новость сообщило радио.
Но оставалось еще множество вопросов, на которые необходимо было получить ответы. Над землей по-прежнему висела тьма. И первым делом следовало как можно скорее узнать, почему и как исчез дневной свет. Во-вторых, необходимо было ответить на вопрос: каким образом триффидам удалось незаметно высадиться на острове и нанести столь смертоносный удар. Я получил ответ на эти вопросы раньше, чем другие обитатели острова. Долго ждать не пришлось — мне приказали срочно явиться на базу.
Впрочем, в то время я даже не догадывался, что дорога на аэродром окажется для меня первым этапом самого замечательного и удивительного путешествия всей жизни.
Глава 5
Темные небеса
К трем тридцати того же дня события получили дальнейшее развитие.
Видавший виды, но все еще пребывающий в довольно приличном состоянии штабной автомобиль доставил меня из Дома Материнства в Байтуотере в другой конец острова на авиационную базу.
Мир по-прежнему был погружен в чернильную тьму, и на базе горели все прожектора, освещая ангары и взлетную полосу.
У входа меня встретила личная помощница начальника и сообщила, что шеф приказал пилоту Мэйсену немедленно облачиться в высотный костюм. Мне предстояло взлететь на нашем единственном реактивном истребителе «Пантера» и попытаться определить мощность облачного слоя.
— Говорят, что тебя сбила чайка, Мэйсен! — радостно приветствовал меня Митчелл (он же Митч), едва я успел переступить порог раздевалки. При невысоком росте Митчелл обладал удивительно длинными жилистыми руками, за что получил еще одно прозвище — Обезьяна.
Из радиоприемника в углу, сотрясая стекла и поднимая боевой дух личного состава, гремели песня из шоу Ноэля Коварда. За ироничной «Комнатой с видом на море» последовал поспешно сочиненный шедевр, названный «Не трожь триффида».
Митч Митчелл кинул мне бисквит и, продолжая разливать кипяток по чашкам, произнес:
— Чайка, значит... И чем же она тебя? Ракетой «воздух-воздух» или чем— нибудь попроще, вроде пушки калибром тридцать миллиметров?
— Ужасно смешно.
— Сильные повреждения?