Ночь в его объятиях

Дэр Тесса

Сюзанна откашлялась и криво улыбнулась:

— Пожалуй, спиртное — это то, что я еще не пробовала. Что же касается отца… Ах, Брэм, он ведь обещал!.. Он обещал мне очень много всего, а я была такой дурой, что верила. Он сказал, что будет сам заботиться о себе и перестанет причинять мне беспокойство. Но эта пушка… — Она всхлипнула. — И еще он когда-то давно сказал, что замок Райклиф мой. «Замок — твой приз, — говорил он. — Награда за то, что ты выздоровела». А затем… — Она потянулась за флягой и отхлёбнула виски с гримасой. — А затем он просто отдал замок тебе.

— Я не

знал. Сожалею.

— Ничего. Это просто девичья глупость. И, судя по всему, я действительно ужасно глупая. — Она вздохнула и положила голову ему на грудь. — Тем летом отец обещал мне, что я буду в безопасности в Норфолке. Но теперь я знаю, что он просто хотел избавиться от меня хотя бы на время. Очевидно, тем летом я очень ему мешала.

— Тише, любимая, тише. — Брэм поцеловал ее в висок. — Не переживай так сильно.

— Но все это можно стерпеть, если бы у меня был ты, Брэм. Но теперь ты уезжаешь, и я не знаю, как такое переживу. Я очень тебя люблю.

Сердце в его груди без малейшего труда станцевало вальс. Выходит, Сюзанна любила его. Так она сказала и в доме. Четыре раза, если он правильно запомнил. И с каждым разом она добавляла еще больше радости к его счастью. А теперь он погрузился в него по-настоящему.

— Пожалуйста, не уезжай, — прошептала она. — Не оставляй меня.

Брэм не знал, как ответить. Поэтому просто приблизил губы к ее губам.

Они целовались долго и страстно, и Сюзанна ожила в его объятиях, охваченная каким-то чувственным безумием. Сжимая плечи Брэма, она потерлась грудью о его грудь, а потом, запустив пальцы в его густые стриженые волосы, поерзала у него на коленях, чтобы их поцелуй стал еще глубже.

Возможно, на нее так подействовало виски, во всяком случае, Брэм не подозревал, что она может быть настолько страстной.

Впрочем, ему это даже нравилось.

— Не оставляй меня, — убеждала она, прижимаясь к нему всем телом. — Обними меня покрепче и пообещай, что никогда не отпустишь.

— Да, никогда.

Он просунул одну руку ей под ягодицы и чуть приподнял ее повыше.

И в тот же миг Сюзанна встала, а затем уселась так, чтобы оседлать его на скамье. Брэм провел рукой по ее бедру и почувствовал, что она была уже влажной — влажной для него. Они застонали в унисон, когда он скользнул кончиком пальца в ее лоно. Затем ее рука потянулась к застежке его бриджей. Уже расстегивая пуговицы, Сюзанна прошептала:

— Ты нужен мне, Брэм. — Она поглаживала через ткань его возбужденную плоть. — Ты нужен мне сейчас.

Ей не пришлось просить дважды. Брэм в считанные секунды спустил бриджи и, чуть приподняв бедра Сюзанны, опустил ее на свое возбужденное копье. Когда он вошел в нее, оба замерли, наслаждаясь этими мгновениями и изо всех сил сопротивляясь желанию двигаться.

Когда же желание стало абсолютной необходимостью, Сюзанна начала вращать бедрами, сначала медленно, затем все быстрее. А Брэм помогал ей, то и дело приподнимая ее и опуская. В какой-то момент Сюзанна громко застонала и уткнулась лбом ему в плечо. Брэм тотчас понял, что она близка к оргазму, а сам он изо всех сил сдерживал себя; ему отчаянно хотелось почувствовать, как ее тело

бьется в конвульсиях, хотелось услышать ее крики — без этого его блаженство не имело бы смысла. Но вскоре он понял, что теряет над собой контроль и проигрывает это свое сражение за сдержанность. Тихо застонав, Брэм прохрипел:

— Любимая, я больше не могу сдерживаться.

— Останься, — сказала она. — Останься со мной.

— Поедем… — выдавил он сквозь зубы. — Поедем со мной.

Вцепившись друг в друга, задыхаясь и сжимая друг друга изо всех сил, они вместе взлетели к вершинам блаженства, и почти тотчас же оказалось, что он вот-вот взорвется от восторга. Божественное удовольствие от соития могла затмить лишь радость от того, что он наполнил Сюзанну своим семенем. И теперь она принадлежала ему. Навсегда. А он принадлежал ей душой и телом.

Они стали одним целым.

— Останься, — снова пробормотала Сюзанна, прижимаясь влажным лбом к его подбородку. — Останься со мной.

Его сердце болезненно сжалось. Он никогда бы не покинул ее. Но теперь у него были приказы…

— Поедем, — сказал он. — Поедем вместе.

Сюзанна вздохнула, а Брэм добавил:

— Я совершенно серьезно. Ты можешь поехать со мной в качестве моей жены.

Она наморщила лоб.

— Но я думала, ты считаешь, что женщинам не место на войне.

— Ну… Большинству не место. Но ты гораздо сильнее остальных женщин, и ты знаешь, как позаботиться о себе. Судно отплывает из Портсмута, и капитан сможет поженить нас на борту. Мы проведем медовый месяц в Португалии. Там так красиво, Сюзанна… Виноградники и оливковые деревья. А также океан, теплый и синий. И еще рощи цитрусов. Представь, каково ходить по щиколотку в лимонах и апельсинах. Их аромат будет сопровождать тебя в течение многих дней. — Он ткнулся носом в ее шею. — У нас будет вилла на море, и мы будем заниматься любовью на песчаных берегах.

— Я как раз подумала, что было бы хорошо хотя бы один раз заняться любовью в постели.

— Я куплю тебе самую прекрасную постель. С матрацами три фута толщиной, с шелковыми простынями и самыми мягкими пуховыми подушками.

— Звучит замечательно, но…

— Никаких «но». Просто скажи «да».

Она молча приподнялась и снова устроилась на его коленях. А Брэм занялся своими бриджами, чтобы дать ей время на размышление. Потом, не выдержав, сказал:

— Я знаю, что этот день был для тебя ужасным. Ты чувствуешь себя уязвленной, преданной. Но есть одно решение, которое ты должна принять прямо сейчас. Сюзанна, поверь мне. И разреши позаботиться о твоем счастье. Клянусь, я не подведу тебя.

— Я действительно верю тебе. Я доверила бы тебе свою жизнь. Но подумай о деревне, Брэм, о всех леди…

Он взял ее лицо в ладони и заглянул ей прямо в глаза.

— Сюзанна, подумай о себе. Блестящей, красивой, замечательной… Ты и так много сделала здесь, в Спиндл-Коув. Но я знаю, что ты способна на большее. Позволь показать тебе мир, Сюзанна. Более того, позволь показать тебя миру. Не бойся ничего.

— Я не могу… совсем не бояться. Ты просишь, чтобы я оставила всех, кого я знаю, а ты ведь даже не сказал…