Ночь в твоих глазах
Шрифт:
— Я не хочу больше бегать, Мэл. Не хочу преодолевать во имя великой цели, которая окажется пшиком. Я хочу просто… жить. Свою жизнь. Понимаешь? И да, мне здесь очень нравится — так почему бы и не здесь?..
— Для дома Алиэто будет честью принять тебя Даркнайт Ирондель, — ответил я со всей серьезностью, и Нэйти едва заметно вздрогнула, расслабляясь. Неужели боялась отказа? Бедная, измученная девочка… — Только скажи мне вот что...
Девушка сверкнула на меня настороженным взглядом.
— ...твоя сестрица не обрушится тут на нас с карающим мечом, чтобы отомстить
— С карающим огнем, — поправила меня Нэйти.
— Спасибо, милая, это конечно, все меняет!
— Ну просто тебе стоит знать, что в таких случаях Тау предпочитает огонь, — озаренная независимо пожала обнаженными плечами, выдержала насмешливую паузу и призналась: — Не обрушится, я оставила ей записку.
— Если ты хотела меня этим успокоить, у тебя не получилось!
— Мэ-э-эл, — Нэйти потянулась всем телом и хитро сверкнула синими глазами. — Ты что, ее боишься?
— Нет!
— Не бойся, Тау хорошая. Когда ты узнаешь ее поближе…
— Вот теперь — боюсь!
— Ты сам предлагал нам обеим убежище на Улариэ! — возмутилась озаренная.
— Улариэ — очень большой мир… — вдумчиво кивнул я.
Даркнайт рассмеялась. Легко и светло. Открыто.
Я потянулся поцеловать смеющиеся губы, но она остановила меня, надавив ладонями на грудь.
— Эй! Ты клятву принимать в конце концов будешь или нет?
— Хм… даже не знаю. Сколько там я тебя уговаривал?..
— Мэлрис эль-Алиэто!
Я обхватил ладонями возмущенное лицо и поцеловал. Сильно, жадно. До головокружения, до того, что женщина в моих руках стала мягкой и податливой, прогнулась, потерлась об меня, как кошка, будя желание и предвкушение.
Оторвался. И глядя ей в глаза произнес:
— Я, Даркнайт Ирондель.
— Я, Даркнайт Ирондель…
На призыв откликнулись древние силы. Едва ощутимо содрогнулся воздух.
— Клянусь служить дому эль-Алиэто верой и правдой.
— Клянусь служить дому эль-Алиэто верой и правдой…
В синих глазах напротив снова плескалась ночь. Бездонная и бескрайняя — загляни глубже — утонешь, заплутаешь в темноте.
— Защищать его интересы и хранить его тайны.
— Защищать его интересы и хранить его тайны.
Свидетели человеческой клятвы — дуб и меч — растаяли в воздухе, оставив после себя торжественную тишину.
— Интересно, — глубокомысленно произнесла Нэйти, разглядывая свои ладони, будто что-то должно было измениться, — тебе все шпионки клятвы голыми в постели приносят?..
— Только те, которые ненастоящие, — в том же тоне заверил я неугомонную девицу, прижимая ее к себе чуть ближе.
Ее близость пьянила, кружила голову. И дело, наверное, все же было не в одном только жемчужном сиянии озаренности.
Я очень рад, что ты вернулась ко мне, девочка. И что доверилась. Хотя мне жаль, что это произошло в таких обстоятельствах...
Нэйти помолчала, задумчиво перебирая пальцами цветные пряди в моих волосах. А потом подняла на меня вопросительный взгляд.
— Ну-у-у?
— Что?
— Где? Где страшные тайны-секреты, где объяснения? Где
Я вздохнул. Все честно, но разговаривать сейчас об этом было так… лень.
И я сполз в лежачее положение, утягивая за собой озаренную.
— Есть у нас легенда. Давным-давно, когда эльфы еще были единым народом, жил один ученый. Ученый искренне любил этот мир и жаждал познать все его тайны, не останавливаясь перед словом “невозможно”. Шло время, загадки, которые подкидывала ему жизнь, становились все сложнее. Но неудачи не огорчали ученого, а только будили в нем вдохновение на новые открытия и свершения. И однажды он добрался до Звезд. И Звезды приняли его как равного. А когда он вернулся обратно на землю, то унес с собой кусочек Звездного сияния и поделился им с другими. С тех пор в мирах время от времени рождаются дети, отмеченные светом Звезд — озаренные вдохновением. Однако только те, в чьих жилах течет отголосок крови того ученого — эльфы — могут разглядеть этот особый дар.
Я замолк, гладя шелковые пряди черных волос.
— Ты была права, я не просто так показывал тебе сердце замка. И оно не просто так носит это название. Эльфийские замки живые, Нэйти, в определенном смысле этого слова. Сердце — артефакт, в котором заключено живое заклинание невероятной мощи. Это оно дарует нам способность перемещаться сквозь Грани, это оно поддерживает все магическое наполнение замка — от интерьера до быта. Оно способно очень на многое, мы, наверное, даже еще и не знаем всех его возможностей. Заклинание потому и называется живым — оно постоянно развивается, учится…
Нэйти тихонько вздохнула — и это был вздох восхищения.
— Для этого нам и нужны озаренные вдохновением. Только они могут вырастить сердце. Только они могут его обучить… для этого нам и нужна ты, Нэйти.
— Я — озаренная, — тихо произнесла Даркнайт. И интонация не была вопросительной. Она как будто укладывала это знание в голове, встраивала его в свою картину мира, переписывала неточности и заполняла пробелы. — И что дальше?
— Дальше — я познакомлю тебя с другими озаренными, они расскажут тебе детали, введут в курс дела, все объяснят и научат куда лучше меня. Теперь, когда ты принесла клятву верности дому Алиэто между тобой и этими знаниями нет преград. Ты можешь начать хоть завтра, а можешь сначала отдохнуть…
— Завтра? Не сегодня, да? Вот так вот, и чего спрашивается, я так спешила клясться? — разочарованно протянула Нэйти и хихикнула, когда я мстительно пощекотал доверчиво открытый бок. — Мэ-э-эл, а как ты узнал, что я взламываю сокровищницу?
Вопрос был задан с некоторым лукавством, подсказывающим, что ответ ей интереснее угадать самой, чем получить от меня. Она вскинулась и тонкие пальцы проскользили по моей груди до левого соска, царапнув его ноготками.
— Тоже сердце, да? — размышляла она сама с собой. — Если замок живой, то это не сигнальные чары — это сам замок почувствовал, что в его структуры вмешиваются и оповестил. Поэтому я никак не могла это предусмотреть и никак не могла на это повлиять. Вот только здесь возникает новый вопрос…