Ночь в твоих глазах
Шрифт:
— Помнишь, как меня там обхаживали, в этом клубе? Как кружили вокруг, как разговоры вели… “Нам нужны такие маги!”. Им действительно нужны были такие маги. Сильные, прямолинейные, обиженные на власть.
Тау замолчала. Молчала и я: встраивала новые бусины информации в сеть событий, и они влажно и свежо блестели в ней необтертыми боками.
— Лорд Вействел на самом деле был соратником отца, мы не ошиблись. Он выжил, потому что отец его не выдал. Нэйти… он принес мне магическую клятву, что всё так и было. Был заговор, и целью была смерть его императорского величества, и наш отец действительно
Мир вызывающе плавно переворачивался у меня перед глазами. Сходил со своей оси, меняли орбиты планеты. Смещались силовые полюса, рушилась моя внутренняя система координат.
— Всё то время, пока я обхаживала их, они обхаживали меня. Они сделали вывод, что я ищу мести за отца. И решили, что я им нужна. Сама понимаешь, в каком качестве.
Голос Тау звучал глухо сквозь закрывшие лицо ладони. На плечи, нынче укрытые не очередным вызывающе-алым платьем, а невзрачной обтрепанной курткой из оленьей кожи, упали черные косы — и стекли на траву.
Детали головоломки неспешно занимали свои места: отчаянное сопротивление Тау моим планам расследования, задавленная тоска в ее глазах. И нежелание что-либо объяснить — стало ясным.
— Ты обещала, что мы будем на равных, — только и напомнила я ей.
— Так и есть. Я поступила с тобой так, как хотела бы поступить с собой. Я предпочла бы не знать, Нэйти.
И мертвенная усталость в голосе была подтверждением ее искренности.
— А арест?
Может быть, стоило махнуть рукой на расспросы, но… Я не могла. Мне нужно было знать.
— А, арест! — Тау досадливо поморщилась. — “Зеленый феникс” позиционировал себя как клуб магов-политических активистов, и политики в разговорах там было действительно изрядно. Это не то, чтобы очень характерно для магов, но и не редкость, внимания не привлекало — обычные столичные болтуны. Именно так я и думала. И Вействела считала просто еще одной ниточкой, из числа тех, что рано или поздно приведут нас к правде. Он же осторожно прощупывал меня на предмет моих политических взглядов, а в тот вечер… — она прерывисто вздохнула. — В тот вечер начал меня обрабатывать.
Я хмыкнула и подтянула повыше шкуры: задувало. Морская гладь потемнела, да и небо затянуло свинцовой серостью.
— Полагаю, лорд Вействел не учел… некоторых особенностей твоего темперамента, — дипломатично заметила я.
Он ведь не из Янтарного и не из Ожерелья миров: даже если он и знает, как у нас дают имена, даже если ему известно, что означает имя “Таура” ... Откуда бы ему было узнать, как дрожит степь под страшными копытами?
— И темперамента. И образования, — подтвердила мои выкладки Тау. — Я не поверила его словам об отце. Да и кто бы на моем месте поверил? И тогда он поклялся, что всё сказанное им — правда. А я вскипела. И... Шаманы умеют вытащить из человека правду, Нэйти. А тут он сам клятву дал. Ее след еще не успел растаять. И я ухватила этот след, и растянула его, и накинула эту клятву не только не только на сказанное, но и на несказанное. Знаешь, меня ведь этому не учили… Гохо Зеленая Лапа мной бы гордился.
Мелкий камешек полетел
Мне как никому было понятно ее неверие. И гнев. Только Тауре было, на чью голову его обрушить. Мне же…
— Я вывернула его наизнанку, — блеклым голосом продолжила она. — И узнала всё: про заговор, про покушение на кронпринца, про серию запланированных акций… меня это мало волновало. Я… я убедилась, что Вействел не оболгал нашего отца, оглушила и ушла, бросив его в запертом кабинете. Через час я уже давала показания в тайной канцелярии. Еще через час — была в камере. Еще через месяц всю верхушку “фениксов” казнили. Меня, с моей биографией тоже были бы, но суд учел мое признание и добровольное сотрудничество — смертную казнь заменили Пьющим Камнем. Я очень хотела тебя уберечь от всего этого, Нэйти. Прости за то, что у меня не вышло...
Она встала и ушла. А вскоре и меня загнали под крышу, поближе к живому огню порывы хлесткого ветра, густо замешанные с дождем.
Ужинали, приводили себя в порядок (?), а затем и отходили ко сну мы в тягостном молчании, и разорвать его у меня не находилось сил: язык словно окаменел и прилип к небу, и разомкнуть губы, мне казалось, я не смогу уже никогда.
Внутри меня жила и ворочалась правда — огромная, тяжелая, режущая своими неудобными гранями...
Мне было о чем подумать этой ночью. И что сказать снова пришедшему в мой сон эльфу.
А на следующий день, когда Тау снова ушла, я оставила ей записку и стиснула артефакт перехода.
Я стояла, прячась в тени деревьев, неподалеку от городка, куда меня вынесло. В голове было не тревожно, а пусто. Вязкие минуты тянулись одна за другой.
Ожидание казалось бесконечным.
А может, я зря жду? Может, он еще и не придет. Или придет с императорской стражей. Даже неизвестно, какой вариант хуже. Но терять мне, пожалуй, уже нечего…
Он пришел. Один.
Я постояла несколько мгновений за его спиной, надежно укрытая, разглядывая сложную косу и зеленые пряди в ней, бусины, кольца… кончик острого уха с сережками, напряженную спину… а потом выдохнув сквозь стиснутые зубы, и, отбросив в сторону свою защиту, вышла.
Мэлрис обернулся мгновенно, так резко, будто ждал удара в спину. «Удивительно, с чего бы это!» — изнутри прорезался нервный сарказм.
— Нэйти… - выдохнул он и в этом выдохе было столько облегчения, что у меня у самой едва не подкосились коленки. А вот поднять на него глаза не получалось. Как и сделать шаг вперед. Хотя больше всего на свете мне сейчас хотелось просто по-детски броситься ему на шею и разрыдаться.
Он подошел сам. Теплые сухие ладони нежно обхватили мое лицо, приподнимая его вверх, и ресницы сами собой закрылись. Нет, я еще не готова смотреть тебе в глаза…
Мэлрис уткнулся лбом в мой лоб, а ладони скользнули ниже, по плечам, по рукам, до запястий. И со сдвоенным немелодичным лязгом раскрывшиеся половинки браслета упали на землю.
Кровь, отстраненно подумала голова. Вот почему у нас ничего не получилось. Он был зачарован на его кровь.
Я распахнула глаза, встречая наконец темно-зеленый взгляд.