Ночь в Ведьмином доме

Шерман Ким

Произойти этому не позволяли вопросы, безумным роем гудящие в моей голове. Может, всё таки, это какой-то розыгрыш? К этому вполне мог быть причастен пятикурсник Семён, специально рассказавший нам байку о проклятии «Гремячего ключа». Нам? Скорее всего, с самого начала эта история предназначалась для меня одного. А Макс и Игорь ему подыграли. Ну да, кто-то из них специально установил в фонари слабые батареи, а пока я спал, в комнате включили какой-нибудь аудио-проигрыватель с записанным заранее голосом. Конечно, при детальном разборе мои теории не выдержали бы никакой критики, но в те ужасные мгновения я был готов поверить любому, более-менее разумному объяснению происходящего. Однако в следующий момент я сам поверил в мистическую реальность описываемых событий. Возможно, всё вышесказанное могло иметь место при использовании технических ухищрений, но, чего мои приятели сделать никак не могли, так это ВСТАВИТЬ В ОКНА СТЁКЛА, пока я спал. Вот почему в комнате стало душно. Я осторожно приблизился к одному из окошек, и, освещая лампой, внимательно

рассмотрел. Мои руки мелко затряслись, когда я увидел, что замазка из глины по краям рамы уже давно потрескалась, и местами отвалилась.

А затем кто-то за моей спиной дунул на лампу, и всё вокруг вновь погрузилось во тьму.

Я отчётливо ощутил присутствие постороннего в комнате, более того – теперь я слышал его хриплое, тяжёлое дыхание. С диким криком бросив потухшую керосинку в сторону невидимого гостя, я в два прыжка выскочил из дома, и кинулся бежать. Невыразимый ужас придавал мне силы, и я молился только об одном – чтобы не ощутить в коленях слабости от пережитого кошмара. Пробежав метров двадцать, я замер. Впереди за густыми елями и разросшимся кустарником виднелась ещё одна избушка, которую сначала никто из нас не заметил. И окна её уютно светились желтоватым светом. Не помня себя от радости, я помчался на эти огни, не обращая внимания на больно хлеставшие по лицу ветки. В тот момент мне в голову снова пришла мысль о розыгрыше. «Это они – Игорь, Макс и Семён, - ликовал я. – Они тихонько свалили, пока я спал,… хотели напугать! Но там и впрямь было что-то жуткое! Они просто не знают»! Вбежав на крыльцо, я рывком распахнул дверь и ввалился внутрь хаты, еле переводя дух. Но…. Здесь тоже никого не оказалось! На столе стояла горящая керосиновая лампа, вдоль стен располагались длинные деревянные скамьи…. Обстановка в доме как две капли воды походила на ту, из которой я только что сбежал! Руки мои продолжали трястись, сознание плыло как в тумане, а глаза слезились. Но, возможно, что все жители этого проклятого села строили свои дома абсолютно одинаково. Чтобы проверить свою догадку, я схватил лампу со стола и двинулся в соседнюю комнату. Там я увидел то, чего боялся – одиноко стоящую в углу прялку. Ноги меня едва держали. Подойдя к окну, я в изнеможении опустился на дощатый пол. Взгляд упал на небольшой предмет, темнеющий недалеко от ножки стола, но мне не надо было вставать, чтобы лучше рассмотреть его. Я и так знал, что это такое – пустая консервная банка из под шпрот. Но как?! Как такое могло произойти?!! Мой воспалённый разум отказывался воспринимать очевидность происходящего, предпочитая подсовывать наиболее рациональные объяснения, хотя и правдоподобные, но весьма неубедительные.

Прошло неизвестно, сколько времени, когда до моих ушей донёсся тихий скрип половиц. Я моментально обратился в слух, и, прислушавшись, понял, что звук доносится сверху. Чердак! Кто-то двигался там, но больше было похоже на то, что неизвестный рывками перетаскивал тяжёлую вещь, наподобие мешка с мукой. Или полз…. «Господи! Пусть это будет Игорь или Макс!
– скулил я от страха. – Пусть это будут они! Я буду весь год писать за них конспекты и делать все задания! Пусть это будут они»!

Рывок с одновременно резким стуком – следом скрип половиц на потолке, ещё рывок – и снова скрип вместе с продолжительным шорохом трущегося о деревянные доски тяжёлого предмета….

А затем лампа погасла, и вместе с наступившей темнотой пришла пугающая тишина. Сколько я так просидел, стуча зубами от страха, не помню. Ничего не происходило, и я очень надеялся, что смогу дождаться в этом месте рассвета. Вспомнив про лампу, я тихо встал, чтобы взять со стола спички и тут мой взгляд упал на окно…. Никогда не забуду ужаса, который я испытал в тот момент. Приложив к стеклу руки, в комнату заглядывало жуткое лицо безобразной старухи. Её глаза, безумно выпученные глаза сумасшедшей, жадно рассматривали меня с ног до головы. Именно из-за этого взгляда, я понял, что существо, стоящее за окном, вовсе не человек - зрачки старухи отсвечивали в темноте, как у кошки, караулящей мышь.

И вновь я бежал по лесу, с трудом балансируя на грани реальности и полнейшего безумия – отовсюду, куда бы я ни бежал, из темноты прямо на меня выскакивали маленькие домики, похожие друг на друга, как близнецы. По собственному желанию и глупости мы пересекли границу проклятой деревни, и, покинуть её пределы, вероятнее всего, как и другим, нам уже не удастся. Вконец обессиленный, я рухнул на траву. Когда моё бешено колотящееся сердце немного успокоилось, я поднял голову. Ну да…. Прогнившее крыльцо и приветливо распахнутая дверь вновь приглашали войти в пустующий домик. У меня больше не было сил продолжать эту неравную борьбу со сверхъестественным. Пошатываясь, я поднялся на крыльцо, но прежде чем войти, обернулся. Мой взгляд различил вдалеке, среди огромных лап елей, белую тонкую фигуру. Приглядевшись внимательнее, я понял что ошибся. Всего лишь одинокая берёза. Странно, по моим меркам, уже давно пора бы начать светать, однако даже большая жёлтая луна, казалось, нисколько не сдвинулась с прежнего положения. Постояв так с минуту, я вошёл внутрь. Как ни странно, но в этот раз даже мой спальник был на месте. Недолго думая, я влез в него, и, стараясь не думать о том ужасном лице в окне, попробовал молиться. Уж не знаю, насколько это помогло, но на короткое время, я даже, кажется, заснул.

Из краткого полузабытья меня вывел странный чавкающий

звук. Открыв глаза, я лежал, не двигаясь. Страх, ненадолго потерявший свой контроль надо мной, вновь схватил в свои липкие пальцы. На этот раз, шум доносился с улицы. «Только бы не та старуха»… - мысленно взмолился я. Чмокающие звуки не прекращались. Я осторожно высунул голову из спального мешка, и посмотрел на окно. Вокруг всё так же было темно, но теперь мои глаза смогли хорошо различить проём. Переборов страх и готовый в любой момент опять кинуться прочь, я выбрался из своего ненадёжного укрытия. В этот же миг в окне медленно поднялась костлявая рука, сжимающая что-то в скрюченных пальцах, а затем со всхлипывающим звуком припечаталась к стеклу. «Окна дома, хозяин которого был уличён в связях с нечистой силой, жители деревни замазывали грязью», - вспомнил я слова Игорька. Или не Игорька…. Следом появилась вторая рука, и проделала то же самое. Потом ещё одна, и ещё…. Подойти ближе и посмотреть, кто там сейчас этим занимался, у меня не было ни сил, ни желания. Руки хаотично размазывали грязь, исчезали, чтобы затем появиться снова. Невольно, я делал назад шаг за шагом, пока не упёрся задом в стол. Продолжать оставаться в полной темноте было выше моих возможностей. Нашарив лежащие на столе спички и не сводя с окон взгляда, я кое-как зажёг лампу. Руки тряслись как у заядлого алкоголика. Взяв керосинку, я повернулся, чтобы осмотреть другие окна, но не успел. Прямо предо мной стояла та самая кошмарная старуха, протягивая свои посиневшие, покрытые мхом руки к моему лицу. В этот краткий миг я увидел, что глаза её были тёмно-красного цвета, и напрочь лишённые жизни, но, в то-же время, полные злобы и ненависти. Закричав, я швырнул лампу ей под ноги, а сам бросился вон из этого проклятого дома.

Бежал я долго, не останавливаясь ни на секунду. Почему-то был уверен, что бежать нужно к той берёзе, виденной мною с крыльца. Когда добежал, то не стал даже оглядываться. Наверное, потому, что до сих пор слышал разъярённый жуткий вопль, доносившийся из той хижины под старой елью.

И ему вторили голоса.

Сотни разгневанных голосов.

Я не заметил, когда именно лес начал редеть и расступаться, впуская в своё царство первые лучи рассвета.

Когда меня нашли, я узнал, что с тех пор, как мы пропали, прошло около недели. Несмотря на все мои уверения, что в лесу я пробыл всего одну ночь, в это никто не поверил. Посчитали, что со мной произошла дезориентация во времени. Такое случается с людьми, которые по разным причинам оказываются оторванными от цивилизации. Которые, например, попадают после кораблекрушения на необитаемый остров, не имея с собой часов или календаря. Или теряются в лесу. Я и сам перестал на этом настаивать, когда мне показали местные газеты. Оказывается, нас и впрямь искали целую неделю! Правда, Игорька и Макса так и не нашли….

С того времени много воды утекло. Я окончил институт, получил диплом. Семёна, того, что предупреждал нас, я больше не видел. Ведь он уже тогда заканчивал учёбу.

Зато не поленился съездить в деревню к староверам. Они-то подробно и рассказали мне, что на самом деле приключилось в «Гремячем ключе».

А началось всё с женщины. Только не с той старухи, чьё лицо иногда преследует меня в кошмарах, а с девушки, которую жители несправедливо обвинили в колдовстве. Оклеветала её та самая ужасная старуха, сын которой, оказывается, не раз сватался к молодой красавице, да только каждый раз от ворот поворот получал. В отместку, мать несостоявшегося жениха пустила по деревне слух, будто гордая девица связалась с нечистью. А тут, как назло, волки повадились на скот хозяйский по ночам набегать. Селяне - народ тёмный, мигом старухе поверили, да несчастную девушку винить в этом стали. Тогда-то и окна её начали грязью мазать.

Говорят, однажды ночью девушка внезапно исчезла. Тут уж и пошли слухи - мол, нечистый за ней пришёл и забрал в дремучую чащу. А на самом-то деле, сами местные мужики уволокли её в лес. Вроде как, старуха всё никак успокоиться не могла, вот и подначила некоторых «дело доброе совершить, да детишек своих с хозяйством от нечисти уберечь». Там, в лесу, «ведьму» и убили, перед этим жестоко надругавшись над несчастной. Да только умирая, пообещала она вернуться, чтобы наказать селян за «доверчивость безрассудную, и жестокость несправедливую». С теми словами и померла. Вернулись мужики в деревню, но о том, что сделали, никому ничего не рассказывали.

И однажды, душной августовской ночью в селе раздался первый страшный крик. То кричала старуха, клеветавшая на пропавшую девицу. Прибежавшие соседи обнаружили, лишь, пустую хату – ни хозяйки, ни сына её рядом не было. Искали их, звали, но всё напрасно.

А спустя три ночи старуха вернулась. Одна, без сына. Да только это была уже не та прежняя селянка, которую все знали. Вместе с ней пришло что-то ужасное, явно не Богом сотворённое, невиданное доселе зло. Днём старуха спала в погребе, за хозяйством более не смотрела, за огородом не ухаживала. Когда пытались с ней заговорить, то отвечала она, словно, не своим голосом - глухим и злобным. Стали замечать, что бродит старуха по селу только по ночам, а те, кто встречался с нею в такое время, отмечали, что глаза её горели в темноте, точно волчьи. Некоторые жители утверждали, будто видели, как бабка к шеям собственных коров присасывалась, будто упырь проклятый, оттого, мол, вся скотина у старухи и подыхает, но проверять эти слова никто не решился. Лишь измазали грязью окна этого дома, да толку? Зараза уже жила в деревне.