Ночь в «Восточном экспрессе»

Генри Вероника

Уверенная в правильности принятого решения, Имоджен допила вино и встала. Она еще не уложила вещи. Если она собиралась ехать «Восточным экспрессом», даже пусть и одна, выглядеть Имоджен хотела на миллион долларов.

На следующее утро, рано-рано, такси Имоджен, переваливаясь по ямам, подползло к коттеджу Дэнни. В руке Имоджен держала конверт. Отослав письмо «Остермейер и Сейбол», она не ложилась спать до двух часов ночи, составляя письмо для Дэнни.

Дорогой Дэнни!

Я пишу это, поскольку текст кажется немного безличным, а я знаю, что при личной встрече с тобой моя решимость исчезнет.

Вчера

мне исполнилось тридцать лет, и я приняла несколько решений. Мне показалось, что самое время.

Самое важное из них — я приняла приглашение работать в одной нью-йоркской галерее. Уеду я, как только вернусь из Венеции. Мне уже давно следовало покинуть Шеллоуфорд, и теперь, когда я это делаю, мне страшно. Страшно, но интересно.

Я знаю, наши отношения только начинаются, и я не уверена, что они переживут испытание расстоянием, поэтому мне представляется, что, вероятно, лучше нам расстаться совсем. Последние несколько недель были самым чудесным развлечением, и я благодарю тебя за это. Надеюсь, ты понимаешь.

Вспоминай обо мне, живущей в Большом Яблоке [9] , о девушке из маленького городка в большом городе.

С огромной любовью,

Имо.

9

Большое Яблоко — прозвище города Нью-Йорка.

Самое чудесное развлечение. Она посмеялась над собственной сдержанностью. С Дэнни она чувствовала себя так, как ни с одним мужчиной прежде, но понимала, что все дело в новизне — необычайность положения девушки гангстера, сексуальный трепет без подлинной глубины чувств. Сколько раз они с подружками мечтали о нем, сидя в комнате отдыха? Хотя в шестнадцать лет они в своем воображении не заходили так далеко, как это получилось с Дэнни у нее…

Она перечитала письмо. Оно получилось таким натянутым, неестественным и напряженным. Как бы немного смягчить его? Сделать не таким формальным? Имоджен вздохнула. Она может до конца жизни писать его и переписывать. Главное, нужно было сказать Дэнни, что все кончено, поскольку обманывать его нечестно. Хотя ему, возможно, и наплевать.

Мгновение Имоджен рассматривала коттедж. С остроконечной крышей, фронтонами и арочными окнами он казался сошедшим со страниц книги сказок и поджидающим принцессу, дровосека или заблудившуюся девочку. Дым из трубы не шел, но в прохладном воздухе все еще чувствовался запах вчерашнего дыма. Имоджен вышла из машины и по заросшей мхом дорожке добралась до двери. Представила на минуту Дэнни, обнаженного и теплого под одеялом. Ее так и подмывало постучать в дверь. Ровно через пять секунд она окажется под одеялом рядом с ним, обнимая его, ощущая тепло его кожи.

А еще лучше: она бы уговорила его поехать с ней на поезде. Дэнни собрался бы за десять минут. От этой мысли у Имоджен быстрее застучало сердце. Дэнни Маквей обнимает ее в интимном пространстве их купе, его грубые руки на ее теле…

«Прекрати, Имо!» — приказала она себе. В ее жизни нет места для бунтаря с мотоциклом и улыбкой, способной причинить непоправимый ущерб ее сердцу и разуму. Имоджен бросила письмо в почтовый ящик и убежала.

Не прошло и нескольких секунд, как такси уже снова переваливалось по неровной дороге. Имоджен слегка укачало от этого движения. Она откинулась на сиденье и закрыла глаза. В них словно песка насыпали — так она хотела спать, но это было не важно. Она расслабится в «Восточном экспрессе»: свернется калачиком в своем купе и заснет, если захочет.

Адель была абсолютно права: ей нужно в бесстыдной роскоши потратить на себя несколько дней, перезарядить батарейки

и укрепить свое будущее. Она невероятно много работала несколько месяцев подряд до продажи галереи и не осознавала, насколько вымоталась. Поразительно, как это ее бабушка знает, что именно нужно сделать. Ей будет не хватать Адели в повседневной жизни, но Имоджен знала: для нее настало время делать карьеру.

Назад она не оборачивалась. А если бы обернулась, то увидела бы Дэнни, еще всклокоченного со сна, стоявшего в дверном проеме и с недоумением смотревшего ей вслед. В правой руке он держал ее письмо, разорванный конверт валялся рядом. Когда такси исчезло из виду, Дэнни вернулся в дом, скомкал письмо и бросил в камин, где оно упало в холодную серую золу к наполовину сгоревшим поленьям, оставшимся от минувшего вечера.

Глава шестая

«Закрой глаза и сосчитай до десяти», — сказала себе Стефани.

У Саймона случится удар, если он увидит свою дочь. Стефани понимала, что ей придется разбираться с этой ситуацией, хотя и старалась не вмешиваться в воспитание детей. Да и детьми они уже не были, и дом этот в любом случае не являлся ее домом. Начнет ли она ощущать его таковым через несколько дней, это уже другой вопрос. А пока ей нисколько не хотелось вмешиваться. Особенно сейчас, когда сама она стояла в домашнем халате и бигуди и должна была быть готова менее чем через пятнадцать минут.

Стефани в отчаянии посмотрела на стоявшую перед ней на площадке лестницы девушку. Бетт надела обтягивающую майку, крохотные шорты из джинсовой ткани, колготки в сеточку и розовые ботинки «Доктор Мартинс». Светлые волосы начесаны и собраны сбоку в хвост.

Стефани сделала глубокий вдох.

— Бетт, ты выглядишь потрясающе, но в такой одежде тебя ни за что не пустят в поезд. — Она старалась говорить как можно непринужденнее. — Форма одежды — изысканная повседневность. И я понимаю, это раздражает, но нехорошо поступать так по отношению к твоему отцу. Ты же знаешь, он выйдет из себя.

Пожалуй, трудно было бы подобрать более примирительный тон.

Бетт, однако, сложила на груди руки.

— У меня нет ничего другого.

— Есть. У тебя есть несколько прелестных платьев.

— Я в них выгляжу толстой.

Стефани вздохнула.

— Да как ты можешь выглядеть толстой? У тебя великолепная фигура. А какие у тебя восхитительные ноги. Да я бы все отдала за такие. — Ноги у Бетт были бесконечные. В отличие от Стефани. — Давай посмотрим, что можно подобрать, чтобы у твоего отца не случился сердечный приступ.

На свою прическу времени у нее уже не хватит, но разобраться с Бетт было важнее.

— Я все равно не понимаю, зачем он устроил эту поездку. Кто захочет сидеть все время в поезде? Почему мы не могли полететь в Дубаи или еще куда-нибудь? Или на Карибы? Вот это было бы здорово.

— На такую дальнюю поездку не было времени.

— Ах да. — Бетт многозначительно на нее посмотрела. — Кафе. Это его вы не хотите оставлять надолго без присмотра.

Стефани не рассердилась. Она понимала: трудно, когда твой отец наконец находит замену матери и вселяет эту женщину в семейный дом, и поэтому старалась оправдать чудовищный эгоцентризм Бетт. В душе эта девушка такая милая, но привыкла поступать по-своему, совершенно не думая о других. Так часто получается, когда разводятся родители, потому что они подсознательно балуют своих детей и все им прощают, чтобы загладить свою вину.

А другие пусть разбираются с последствиями. Стефани не хотелось вовлекать Саймона в дискуссию — зачем его донимать, ему и так досталось от бывшей жены Тани, — но заставить Бетт сменить наряд она, без сомнения, должна.

— Бетт… Девочка… Пойдем. Пожалуйста.

Бетт закатила глаза. Стефани уловила запах свежего дыма от «Мальборо лайт», смешавшегося со сладким и тяжелым запахом духов, которые рекламировала какая-то поп-звезда.

— Я вообще не понимаю, зачем вы берете с собой нас, — заявила Бетт. — Наверняка вам было бы веселее только вдвоем.