Ночь в «Восточном экспрессе»
Шрифт:
Имоджен негромко вскрикнула, когда из-за штор в комнату шагнул с балкона человек. Она вскочила с колотящимся сердцем и поняла, что это Дэнни. Он остановился там, в джинсах и обтягивающей футболке, босой, с чашкой в руке.
— Ты меня до смерти напугал!
— Прости. Я пил на балконе кофе.
— Я думала, ты уехал.
— Конечно, нет. — Он нахмурился.
— А где твои вещи?
Дэнни засмеялся.
— Пришел дворецкий и все распаковал. Повесил все в шкаф. Куртку он унес в чистку.
Имоджен не знала, то ли смеяться, то ли плакать. Она закрыла лицо ладонями.
— Что случилось? — Он подошел и сел
Имоджен с трудом покачала головой.
— Нет, все отлично. Это было… очень интересно.
Она толком не знала, с чего начать. Ее мозг все еще переваривал полученную информацию: роман ее бабушки и тот факт, что скоро она, Имоджен, станет обладательницей картины, которая взбудоражит весь художественный мир. Это меняло все.
— Дэнни…
— Да?
— Я не еду в Нью-Йорк.
Ни один мускул в его лице не дрогнул.
— А как же… твоя карьера?
— Я по-прежнему могу заниматься делами. Могу работать с Остермейер и Сейбол как консультант. Я все обдумала. Я полезнее им по эту сторону Атлантики. У меня будет офис в Лондоне. Когда надо, буду летать в Нью-Йорк. Получу новых клиентов.
Он кивал, следя за ее словами.
— Что ж, — наконец проговорил он. — Молодец.
Голос его звучал ровно. Имоджен сделала глубокий вдох.
— Я собираюсь по-прежнему жить в Шеллоуфорде. — Она повернулась, чтобы посмотреть Дэнни прямо в глаза. — С тобой?..
Она не могла оценить его реакцию. Дэнни был мастер делать непроницаемое лицо: черты его ничего не выражают, глаза ничего не выдают.
Мгновение он пристально смотрел на Имоджен.
— Насчет этого не знаю. Мне нужно все обдумать.
У Имоджен упало сердце, надежда увяла. Она чувствовала себя сдувшимся шариком. Что ж, ничего другого она и не заслуживает. Нельзя же было ожидать, что он все бросит и встретит ее с распростертыми объятиями. Затем она увидела, что уголок губ Дэнни подергивается. Он, догадалась Имоджен, с трудом сдерживает смех. Смотрел Дэнни в потолок, но глаза его сияли, когда он наконец заговорил:
— Я думаю, что Топ Кэт будет возражать против твоих посягательств на мое внимание. Он, знаешь ли, очень ревнив. Не любит делиться. Жизнь с ним будет сплошным кошмаром…
Речь Дэнни оборвалась, когда Имоджен с возмущенным возгласом толкнула его на кровать. Села на Дэнни верхом и прижала его руки к кровати с озорной улыбкой. Она смотрела на него и видела, что он рад.
— Что ж, разумеется, — сказала она, — если ты хочешь, чтобы твоей жизнью руководил этот рыжий паршивец, дело твое.
Скользнув ладонями по бедрам Имоджен, Дэнни забрался к ней под платье.
— Фурия в аду ничто по сравнению с брошенным котенком.
Несколько секунд они пристально смотрели друг на друга. Потом Имоджен почувствовала, как его пальцы забрались под кружево ее трусиков, касаясь обнаженной кожи. Она не могла дольше притворяться. И растворилась в нем.
Дэнни Маквей, Дэнни Маквей, Дэнни Маквей. Она будет жить с ним, в его сказочном коттедже. Они будут гулять по Шеллоуфорду, держась за руки, гордясь тем, что вместе. И если однажды она найдет помощницу, которую сумеет обучить и доверить ей вести дела хотя бы на несколько месяцев, тогда, может быть… Просто может быть…
Она закрыла глаза, и перед ее мысленным взором встала школьная тетрадка в потрепанной красной обложке.
Глава тридцать четвертая
К началу вечера Эмми и Арчи совсем выбились из сил. Ловкий гондольер подловил молодых людей в тот момент, когда они вовсе не могли сопротивляться. Через несколько минут наши герои уже полулежали на груде подушек в богатых наволочках и скользили по тайным маленьким каналам в стороне от орд туристов, с которыми сталкивались ранее.
— Спеть для вас? — с воодушевлением спросил гондольер. — Серенада для вас, да? Счастливая пара?
— О нет! — поспешно ответил Арчи. — Думаю, вы взялись за палку не с того конца. Ха-ха!
Гондольер нахмурился. Эмми улыбалась, опустив глаза.
— Это бесплатно, — сказал гондольер. — Без денег.
— Но мы не пара, — стал объяснять Арчи, указывая на себя и Эмми. — Мы не муж и жена. Просто друзья. Амигос? — Он наморщил лоб — Нет, это по-испански. Как по-итальянски «друзья»?
— Не знаю, — сказала Эмми.
— Друзья? — переспросил гондольер и покачал головой. Арчи нисколько его не убедил. — Не друзья, нет. — Он указал на Арчи, потом на Эмми. — Я могу сказать.
Арчи взглянул на Эмми.
— Он не успокоится, пока мы не разрешим ему спеть.
Она пожала плечами:
— Раз уж мы в Венеции…
Арчи повернулся к гондольеру и показал большие пальцы рук.
— Давай, приятель. Спой от всего сердца. Как никогда в жизни…
Гондольер просиял и разразился ликующей песней. Эмми закрыла лицо руками, смеясь от смущения. Арчи грыз ноготь, подняв брови, но тоже невольно улыбался. Молодые люди обменивались взглядами, оба в равной мере испытывая неловкость, но и развлекаясь тоже.
— Нас провели, — сказал Арчи. — Теперь мне придется дать ему громадные чаевые. Он взял не так, так этак.
В тот вечер Арчи и Эмми долго не могли выбрать место для ужина, которое устроило бы обоих. Наконец они нашли одно заведение напротив мастерской, где ремонтировали гондолы, достойный, настоящий венецианский бар-бакаро, там подавали чикетти, итальянский вариант испанских закусок тапас. Молодые люди просидели не один час, заказав для начала брускетту и боккончино, а также фритто-мисто [33] , затем последовала здоровенная миска ризи-э-бизи, фирменного блюда этой харчевни. Название его переводилось как «рис с горошком», но казалось слишком прозаичным для густого, насыщенного сливками и таявшего во рту кушанья. В конце ужина они заказали по порции панна-котты [34] с черной смородиной, и владелец поставил на их стол бутылку граппы.
33
Брускетта — поджаренный хлеб с оливковым маслом, солью, перцем и чесноком; боккончино — жареный шарик из творожного теста; фритто-мисто — жаркое из овощей или из морепродуктов с овощами.
34
Панна-котта — северо-итальянский десерт из сливок, сахара и ванили.