Ночь вампиров
Шрифт:
Они вышли из машины, прислушались, и тотчас со стороны озера донесся треск автоматического оружия.
— Учения, что ли? — спросил Пушков.
— База не то место, где учатся стрелять, — сказал Мудров, — да еще по ночам. Стрельбище у них на Митькиной Пустоши. А она в другой стороне.
— Что же там происходит?
— Вот и я спрашиваю. Война, не иначе.
— Что будем делать?
— А сидеть, Петрович, и ждать. Наши клиенты привыкли делать все втихаря. Если это их встретили таким шумом, они, как говорится,
Мудров прошел к машине, вытащил ружье. Переломив стволы, вынул из кармана патроны, вогнал их в казенник.
Медленно светало. В лесу заговорили птицы. Словно пробуя крепость носа, дятел несколько раз стукнул по старой сухой сосне. Веселая дробь пронеслась по лесу.
Пройдясь по обочине в поисках удобного места для наблюдения за дорогой, Пушков за штабелем жердей обнаружил бежевый «жигуль». Махнул рукой Мудрову. Тот подошел поближе, определил с ходу:
— Ирека Абдуллаева конь. Значит, и он сюда вернется.
Они напряженно вглядывались в лесную чащу, стараясь заметить, не мелькнет ли кто за частоколом деревьев. Ловили каждый шорох, стараясь угадать, что его породило. И все же появление человека стало для них неожиданностью. Он выскочил на дорогу из орешника с пистолетом в руке. Это был директор «Экомастера» Рюмин.
Увидев перед собой двух милиционеров с оружием, он быстро нырнул в кусты, прижался спиной к шершавому стволу сосны. Дрожащей рукой поднял пистолет, открыл рот. Запах горелого пороха вызвал у него тошнотный спазм. Так и не нажав спуск, Рюмин выдернул ствол изо рта и несколько раз икнул. Со страхом и отвращением швырнул пистолет на землю. Устало поднял руки и вышел из-за дерева на чистое место.
— Сдаюсь! Не стреляйте…
И втянул голову в плечи, словно ожидая удара.
— Надо же, гражданин Рюмин, как вы промокли, — сказал Мудров и шевельнул стволом ружья. — Проходите к машине. Погрейтесь. И ручки, ручки…
Запястья директора сжали стальные браслеты.
И снова потянулось ожидание. Оно оказалось совсем не напрасным. Ирека и Топорка удалось заметить издалека.
Бандиты бежали по дороге, держа в руках автоматы. Топорок, который при спуске в канализационный колодец подвернул ногу, заметно прихрамывал.
Пушков положил ладонь на стволы мудровского ружья и отрицательно помотал головой. Брать двух вооруженных, озлобленных неудачей бандитов было неразумно и опасно.
Ирек и Топорок, протопав мимо засады, скрылись за штабелем жердей. Взревел двигатель. Свирепо рыча, швыряя комьями сырой земли, бежевый «жигуль» перескочил через кювет, вылетел на дорогу.
— Пошли! — скомандовал Пушков. — И гони что есть мочи. Их нельзя упускать из виду.
— Тогда держись, — сказал Мудров сквозь зубы.
Он с места взял резким рывком. У кювета повел рулем влево. Машина клюнула носом, перевалилась через препятствие, резво выскочила на шоссе.
— Ты меня без зубов оставишь, — проворчал
— Не боись, Петрович, — весело отозвался Мудров. — Зато, если камни в почках — отойдут запросто. А у вас, гражданин Рюмин, нет жалоб? Не трясет? — спросил Мудров через плечо. — Все же я отвечаю за вашу безопасность…
Финкельштейн застонал от безысходной ярости.
Уголовников взяли, как потом было отмечено в протоколе, «по месту жительства гражданина Абдуллаева».
Загнав машину во двор, Ирек вынул из нее автоматы, завернутые в мешковину, и понес прятать куда-то за железные гаражи, громоздившиеся вдоль забора. Топорок вошел в дом.
Пушков и Мудров ждали Ирека, спрятавшись за одним из гаражей. Ирек протиснулся в узкую щель между железными коробками и очутился во дворе. Огляделся, не заметил ничего опасного, достал из кармана ключ, чтобы загнать машину на место. В этот миг в его спину уперся ствол ружья.
— Ручки, Махор! — произнес жесткий голос. — Иначе спущу курок! У меня давно руки чешутся.
Ирек громко выругался. Тот, кто назвал его кличкой десятилетней давности, не был новичком в милиции. Но попробовать стоило…
Ирек дернулся, и тут же ствол больно ткнул его в позвоночник.
— Ну! — повторил голос. — Руки! И не лайся!
Ирек поднял руки. Поднял неохотно, медленно, пытаясь выгадать удобный момент для броска.
— Петрович, — попросил знакомый голос, — а ведь он не верит в серьезность наших намерений. Покажи ему…
Ирек только теперь узнал Мудрова и снова замысловато выругался. В тот же миг резкий удар резиновой палки в поясницу заставил его согнуться от боли.
— Спокойно, Махор.
Жесткие ладони Пушкова ощупали тело бандита, извлекли из кармана пистолет.
— Поищи нож, — попросил Мудров. — Он без него даже в баню не ходит…
Тем временем Топорок, открыв квартиру Ирека своим ключом, сразу направился в кухню. Вынул из шкафчика бутылку, заскорузлыми крепкими пальцами скрутил металлическую пробку. Наполнив стакан, Топорок стал пить жадными глотками, как путник, дорвавшийся до родника в пустыне. Выпив, сел на табурет, бессильно опустил руки.
В этот миг дверь распахнулась, выбитая мощным ударом, и в прихожую в грохоте падающих филенок ворвался Пушков. Ствол пистолета с силой уткнулся в грудь Топорка.
— Руки вверх!
В час ночи Клыков приехал на железнодорожный вокзал. Он вышел из камеры хранения, держа в руке объемистый кейс серого цвета. В нем был гонорар, который причитался членам банды.
Не оглядываясь, Клыков подошел к своему «москвичу», открыл дверцу, сел за руль. Чемоданчик положил справа от себя. Некоторое время сидел, не заводя двигателя. Непросто было освоиться с мыслью, что в руках у него миллион. Миллион!