Ночь за нашими спинами
Шрифт:
– Шестая! – Голос прозвучал с той стороны двери. – Внеплановый бой, тринадцатая слилась! Давай сюда!
Осталось немного. Совсем немного. Пара переломанных спин. Ничего, она потерпит.
Босая девочка с завязанными в хвост волосами, одетая в черную футболку и штаны, наконец вышла. Шаховского уже не было. Лех ненадолго сжал ее руку:
– Береги себя. Используй все удары, которым я тебя учил.
Леху было чуть больше двадцати. Девочке всегда нравилось смотреть в его зеленые светлые глаза. Хотя
– Все схвачено. Скоро.
Он поцеловал ее и бережно обнял. От него не пахло ментолом, но тошнота не проходила.
– Я могу… пожелать тебе что-нибудь?
Она улыбнулась, глядя на двухметрового молодого мужчину снизу вверх.
– Как всегда. Остаться в живых.
– Если я дам команду, падай!
– Хорошо, Крейг, – прошептал мальчик.
Старший понимал, что младший будет плакать. Он и сам бы на его месте плакал. Если подумать, то, что произошло с ними, было…
…немыслимым.
– Крейг, мне страшно.
Он оглянулся. Самолет дымился в загаженном болотной жижей овраге. Теперь он неисправен, и мистер Джонс его явно не получит. Да и куда бы они сейчас полетели?
Крейг прищурился, напряженно глядя дальше, за овраг, – туда, где сплошная стена тьмы тонула в хмуром небе. Черное рядом с серым. Бесконечное. Злобное.
Он постарался улыбнуться и покрепче сжал влажную холодную ладошку брата.
– Мы выберемся. Пойдем, поищем людей.
Несколько зданий, маячивших впереди, совсем не напоминали дома. Белые, построенные из трубчатых блоков, поблескивающие, как снег, они не имели окон и были покрыты паутиной. В каждом помещении встречало одно и то же – пустота, пыль и странный запах. Жженая пластмасса, что-то подобное. Там, где когда-то обитали люди, не может так пахнуть.
Они выбрались к огромному пустырю. Земля здесь была каменистая и жесткая. Редкими плешивыми клочьями росла полынь, кое-где тянулись вверх уродливые зеленые листья и зонтики цветков. Пустырь простирался далеко.
– Там… могут быть другие дома, Крейг?
Место было открытым и казалось совершенно безопасным. Поколебавшись, он кивнул, а спустя какое-то время предложил:
– Пробежимся? Представь, что это бейсбол. Нужно попасть в зону. Давай. Раз. Два…
Когда они побежали, Крейг не почувствовал сопротивления ветра. Совсем, ни капельки. Бежать было легко, и не оставалось сомнений, что вскоре начнется какая-то перемена в ландшафте. И…
Свист. В одну секунду этот звук перекрыл все остальные.
– Падай!
Он резко толкнул брата на землю, и тот сдавленно вскрикнул.
– Не двигайся! Что бы ни случилось, не…
Это было последнее, что он успел сказать. Последнее, что успел почувствовать, – жжение в груди, легкое, как будто ужалила пчела. Но здесь, в мертвом воздухе, не чувствовалось запаха цветов, значит, не было пчел.
– Крейг!
Старший брат лежал ничком. Младший потрогал его руку, потом шею. Пульса не было. Он уже успел стать скаутом и знал, что это значит, – когда пульс не прощупывается.
Он лежал еще долго, а пули свистели и свистели над головой: иногда пролетая совсем низко и задевая растрепанные светлые волосы. Потом все стихло. Мальчик пополз вперед.
– Девчонка опасна?
Фигура в зеркале покачала головой.
– Она крайне глупа. Вряд ли когда-нибудь поймет, что ей в действительности доверили.
Не скрывая недоумения, собеседник вежливо приподнял брови:
– Тогда почему ты так ее боишься? Я навел справки. Если не брать в расчет того, кто ее защищает…
Волны черной ряби пошли по стеклу, окончательно скрыв отражение. Тот, чей силуэт темнел на его месте, осклабился и сложил руки на груди.
– Я не боюсь. Я хочу получить то, чем она владеет. Без остатка. Такие дары не должны доставаться людям. Когда-то я неосторожно создал похожий дар сам и теперь… как видишь, расплачиваюсь.
– Хм. Кажется, я слыхал подобное о яблоках с одного старого-старого дерева в старом-старом саду.
В зеркале усмехнулись. Шутку поняли. И, вполне возможно, оценили.
– Согласен?
Он закусил губу. Что-то его останавливало, буквально свербило в мозгу. Забавно… ему казалось, что его уже не остановит такая ерунда, как…
…человечность?
– Она маленькая. Не хочу делать этого сейчас.
В зеркале протяжно рассмеялись. Он ждал, что разговор будет окончен прямо сейчас, но неожиданно смех сменился ровным голосом:
– Ладно. Не спеши. Мне тоже нужно время.
– Сколько?
– Несколько лет. Будет даже лучше, если она окрепнет.
Он улыбнулся. Как ни странно, небольшая поблажка чертовски воодушевила его. Он оттянул ворот рубашки, сделал глубокий вдох и деловито посмотрел на часы.
– Славно. По рукам.
Поверхность зеркала снова зарябила. Силуэт приблизился, стал четче. Когда бледная жилистая кисть, унизанная кольцами, вынырнула из черного стекла, пожатие было до боли крепким. На ладони остался багровый ожог. Зеркало треснуло вдоль, наконец снова показав отражение. Отражение не улыбалось.