Ночь
Шрифт:
— Ты чего?! Перестань! — Я ухватил его за запястье, пытаясь убрать руку, но не получилось, он был сильнее.
— Тихо! Веди себя тихо! — прошептал он в темноте, поглаживая меня.
«Тихо?!» Он сошел с ума!
И это было правдой, не стал бы человек в здравом уме водить рукой по моему члену через ткань штанов.
— Ты что делаешь?! — Я отпустил его запястье, а вместо этого, ухватив за футболку, потянулся, притянув его к себе. — Сука, ты в курсе, что мы в поезде?!
Я говорил тихо, прямо ему на ухо.
— Расслабься. Я закрыл
Он так резко поцеловал меня, что я растерялся. Но это было секундное замешательство, после которого я оттолкнул его, а сам ударился головой о стенку вагона, опускаясь на подушку.
Я думал, он отстанет, но вместо этого он потянул за резинку моих штанов, стягивая их вместе с трусами. Его рука обхватила мой член. Я ухватил его за запястье, пытаясь убрать ее, как вдруг он наклонился и захватил мою головку своими губами.
Все! Воздух в купе совсем пропал. Я попытался вдохнуть, но не получалось.
Он сосет мой член! Его язык водит круги по моей головке, словно это леденец, в то время, как рука начинает водить по его основанию. Его рука… Моя рука на его запястье… Черт! У меня встал!
Хочу оттолкнуть, оттянуть его руку, но силы словно покинули меня. Словно он всю мою силу сейчас сжал в основании члена. Все сосредоточилось в одном месте. Движения, сила, напор, страсть. Он так вбирал меня в себя, что я не смог сопротивляться этим движениям. Одной рукой сжимая его запястье, а другой прикрыв свои глаза, я позволил ему продолжить. Этого уже нельзя было остановить. Я хотел кончить до боли в яйцах. Рука по инерции стала управлять его движениями, ускоряя темп.
Влажный горячий рот. Его рот… Человека, который утром стоял на корточках возле моей кровати… Я бы мог тогда отбросить одеяло и приспустить трусы… А он… Стоял бы в той же позиции и лизал бы мой…
— О-о-о! — Твою ж! Я!.. Ему!..
Сука, он заставил сделать это в него. Даже сейчас он не позволил оттолкнуть его. Я полностью в его власти. Даже после того, как кончил, я продолжаю содрогаться от движения его языка, который слизывает мою сперму.
Черт! Черт! Черт! Плохо. Это все не хорошо!
Он натянул на меня штаны. Провернул замок, открывая дверь, и сел на соседнюю полку.
— Придурок, что это было? — я едва мог говорить.
— Запоздалое извинение. — По его лицу пробежала тень от проносившихся мимо фонарей. — Вру. Просто хотелось, чтобы ты запомнил. Я больше никогда не стану к тебе приставать.
Он встал и вышел. В коридоре раздался веселый женский голос: «Никита, ты где пропал?».
Черт! Это я пропал. Чертов кретин! Чего ты добиваешься?
Часть
Не будет он ко мне приставать! Это он мне одолжение вроде делает? Ну, спасибо! Изнасиловал, причем два раза, еще и в обиду надумал поиграть. Это я ему, что ли, свой член в его рот толкал?
Мысли об этом так и не давали мне уснуть.
— Мокнем? — Голос Миронова раздался совсем рядом, словно он склонился надо мной. — Пусть утром думает, что обделался.
— Оставь его. — Раздался в ответ голос Никиты.
— Ты нам целую неделю твердишь, чтобы оставили его в покое. «У парня проблемы на личном фронте». А у кого их нет? Но это не значит, что нужно всех педиками и гомиками обзывать. Тебя, между прочим, он больше всех крыл матом.
— Я сказал, поставь стакан. У него почти сломана нога, пусть нормально поспит.
Кто-то попытался залезть на полку надо мной и чуть не наступил на больную ногу. Пришлось терпеть и молчать, чтобы не выдать себя.
— Геннадий Сергеевич, осторожней. Ложитесь на нижнюю полку. — Судя по всему, Никита уложил на свою полку, уже весьма подвыпившего Сергеевича, а сам забрался на полку надо мной. Я открыл глаза и оказался прав. Я посмотрел на верхнюю полку — Миронов уже спал, повернувшись лицом к стене.
— Спи, — раздалось с верхней полки.
Значит, он знал, что я не спал. Что же ты за человек? Я совсем не знаю тебя.
Утром вид у всей компашки был, словно они пили всю ночь. Ха! Так оно так и было! Они чуть ли не вываливались из вагона. Зрелище было еще то: девушки еле тащили свои чемоданы, мужики, которых тоже не помешало бы доставить до такси. И среди всей этой утреней красоты я — инвалид, который тоже не в силах сам передвигаться, не то что тащить свой чемодан на колесиках. Я жалок, но я его не просил мне помогать, он сам. Опять Никита тащил меня и два чемодана. Садясь в машину, я даже хотел сказать спасибо, но он сел рядом на заднее сидение.
— Нам по пути.
Откуда он знает, где я живу?
Назвав свой адрес, я молча смотрел на дорогу. Именно сейчас, в тишине, мне вспомнилась ночь. Мой обидчик сидит рядом, стоит только протянуть руку и, врезав ему, сказать все, что о нем думаю, но я не могу. Не узнаю себя. Разве это я? Тот, кто продаст даже лысому клиенту машинку для стрижки? Что он сделал со мной?
Машина остановилась возле моего подъезда. Я попытался выйти, но он, придержав дверь, опять взял меня под руку.
— Я проведу.
— Нет. Не нужно. Подай чемодан.
Он словно не слышал мой ответ, повел меня к подъезду. Как же я хотел в этот момент быстрее от него избавиться, но, как назло, он вошел со мной в темный подъезд. Сердце стучало, как сумасшедшее. Лишь бы он ничего не говорил.
— Где ключи? — спросил он у дверей квартиры.
— Мама дома. — Я нажал на звонок.
Дверь открылась, и на пороге появилась мама в спортивках, очках и любимых вязаных носках.
— Боже мой, Ванечка! Что случилось?!